Император Владимир

– Господи, не дадут поспать, – простонала Мария Павловна, переворачиваясь на другой бок. – Владимир, что там опять такое, из-за чего нас разбудили прямо посреди ночи?

– Спи, я сам разберусь.

Великий князь чмокнул в щёку Марию Александрину Елизавету Элеонору и потянулся за одеждой.

– Сейчас выйду, дайте хоть штаны надеть!

По бледной физиономии Аверина текли крупные капли пота. За спиной подполковника замерли адъютанты и человек пять казаков охраны, чьи напряжённые взгляды были прикованы к лицу Владимира Александровича.

– Ваше высочество, прошу прощения, произошло непоправимое… Его величество император Николай Александрович убит… Убит своим родным братом Михаилом Александровичем…

– Канделябром? – прищурился великий князь, прислушиваясь к доносившимся с улицы отзвукам зычных команд и ржанию лошадей.

– Нет, из револьвера, – отрицательно мотнул головой Аверин. – Подробности мне неизвестны. Я уже послал за их высочествами Алексеем Александровичем и Павлом Александровичем.

– Гвардию в ружьё, послать гонцов к Константину Константиновичу, вызвать ко мне генералов Павловского, Пенского, Чекмарёва. – В голосе сына императора Александра II зазвучал металл. – Господа атаманцы, грузите пулемёты в коляски – и по коням!

В Александровском дворце царили смятение и растерянность. Барон Мейендорф отдавал и сразу же отменял приказы, часть казаков собственного Его Императорского Величества Конвоя зачем-то прочёсывали близлежащую зелёнку, другие щёлкали затворами винтовок на крыше дворца. Откуда-то из глубины здания доносились женский плач и подвывания, по двору бродила пара-тройка женщин из числа прислуги.

– Пулемёты на позиции, не пропускать никого, кроме великих князей и их адъютантов! – приказал Владимир Александрович, спешиваясь с коня и оглядываясь по сторонам. – Отозвать казаков из парка! Не хватает ещё перестрелять своих!

– Простите, ваше… величество, виноват. – Командир Собственного Его Императорского Величества Конвоя замер по стойке смирно, застыл, словно статуя. – Никогда бы не подумал, что цесаревич Михаил может…

Великий князь глянул в лицо Мейендорфа – в уголках глаз барона блестели слёзы.

– Запомните, Александр Егорович, вы ни в чём не виновны. Ведите!

«Картина маслом, – удовлетворённо прокомментировал Муромцев, едва хозяин тела заглянул в кабинет царя. – Семь пуль в две тушки… Лепота…»

– Это граф Фредерикс, – глухим тоном произнёс барон Мейендорф, указывая на второй труп, лежащий ничком в углу. – Михаил Александрович… Он под присмотром в соседней комнате.

– О Господи! Ники! – В кабинет друг за дружкой вбежали великие князья Константин и Дмитрий Константиновичи. – Владимир, да что же это у нас творится?! Сначала Георгий, теперь Николай!

– Александр Егорович, ждите нас здесь. – Владимир Александрович повернулся в сторону родственников. – Идёмте…

– Мишка! Что ты наделал?! – Отпихнув в сторону трёх казаков, Константин и Дмитрий Константиновичи принялись трясти цесаревича-цареубийцу словно грушу. Казаки благоразумно ретировались в коридор, чтобы ненароком не попасть под чью-нибудь высокородную горячую руку. – Почему?! Зачем?!

– Он всегда ненавидел меня, – пролепетал Михаил Александрович, не делая попыток вырваться из рук трясунов. – Всегда!

– Прекратить! Дмитрий! Константин!

Сын императора Александра II грохнул кулаком по стойке буфета. Братья Константиновичи отпустили виновника «торжества», тот плюхнулся на стул и прикрыл лицо руками.

– Моё мнение таково: у нас нет права казнить наших родственников!

– И что же с ним делать, брат Владимир? – нехорошо прищурился Константин Константинович. – Посадить на трон вместо Николая?

Дмитрий выругался вполголоса и отошёл к окну.

– На трон есть кому сесть и без него.

Великий князь выглянул в коридор, окликнул ближайшего из казаков:

– Господин есаул! Будьте добры, принесите бумагу и письменные принадлежности.

Спустя полминуты перед Михаилом появились несколько листов бумаги и чернильница с перьями.

– Давай, племянник, пиши отречение от престола. Даю слово, что никакого суда над тобой не будет. Ты будешь жить в покое и достатке… в Москве.

Дмитрий и Константин Константиновичи переглянулись между собой, но ничего не сказали.

– Пиши, пиши, эта бумажка спасёт твою никчёмную жизнь, – донёсся от дверей знакомый голос, и в комнату вошёл Павел Александрович. Его сопровождение, три дюжих кавалериста с револьверами в руках, шагнули следом, готовые схватить и скрутить любого, на кого укажет их командир. – Господи, да что же это такое?! Вторые похороны за неделю!

– Я намерен исправить жестокость своего отца и старшего брата и вернуть из ссылки Николая Константиновича. – Владимир Александрович подошёл вплотную к Дмитрию и Константину. – Родство должно быть дороже женщин, золота и бриллиантов.

Ближе к полудню к Александровскому дворцу постепенно подтянулись члены царской семьи: Михаил Николаевич, его сыновья – братья Михайловичи, Алексей Александрович и другие. Одним из последних примчался Николай Николаевич Младший, увидел озабоченную физиономию Сергея Михайловича и сразу же осознал главное – в России произошла смена власти.