Император Сухоруков

– Знаешь, Хвост, а ведь мы могли бы еще увереннее победить в той битве. Если бы войско действовало совсем по-другому. Вот как мы шли по горам? – спросил я и сам же ответил. – Как звериное стадо шли! Наугад, без прикрытия. А ведь вперед можно было выслать охранение: двух-трех надежных бойцов, которые разбираются в следах, а еще лучше – даже знают эти места. Такое охранение может заранее предупредить о засаде. Они бы шли осторожно: тихо и крадучись. И первыми заметили ополчение оцколей возле села. Заметили и сообщили предводителю. А предводитель благодаря этому мог придумать хитрый план… Только представь: на горке появляются наши воины. Но только молодые ребята, приткнувшиеся к войску из родов – человек двадцать. То есть, мы притворяемся слабыми. Оцколи видят, что враг слаб, и кидаются в атаку. Наши юнцы притворным бегством заманивают их подальше от села, а там, в засаде уже спрятались стражи. Выскакивают из зарослей, атакуют врага…

Я знакомил Хвоста с идеями разведки, резервов, засад, а мой собеседник метался между восхищением и ужасом. Восхищением от того, насколько война может быть хитрой и эффективной. И ужасом – от того, как же этого всего добиться.

Ладно, пусть пока думает. Я в него зерна посеял, посмотрим, что взойдет.

Глава 23. Ой вы, гости-господа! Долго ль ездили?

Есть бумага! У этих ребят с каменными топорами есть самая настоящая бумага! Я корячусь с лоскутами грубой ткани, вывожу каракули углем, а где-то совсем неподалеку делают бумагу!

…Правда, эта новость меня огорошила ближе к вечеру. С утра пришлось заниматься не самыми приятными делами. Увы, но удобрения для полей сами собой не соберутся. Мало родить идею, мало ее озвучить, мысль надо еще внедрить в чужие головы… А потом проследить за исполнением. Только так. Поэтому, едва продрав глаза, я велел позвать ко мне заслуженного животновода всея Четландии. В народе известного как Балбес.

Непутевый горец явился вовремя – я как раз разделался со всеми утренними туалетами и перекусил. Конечно, пользуясь случаем, я принялся расспрашивать его, как чувствуют себя тапиры? Успокоились ли, не болеют ли? И вообще: не намерены там уже как-то размножаться? (Понимаю, что глупо, но было невтерпеж). Горец хлопал глазами, он, похоже, не особо интересовался самочувствием скотинок. Единственное, что я смог из него выжать: все живы.

«Ну, и то хлеб», – вздохнул я и перешел к делу.

– Неподалеку от загонов выроешь яму.

Балбес равнодушно кивнул, и я понял свою оплошность.

– Выроешь яму длиной в три шага, шириной – в два, и глубиной – по пояс.

– Да зачем столько? – округлил раскосые глаза оцколи.

– Будешь собирать в нее тапировы какахи. Надо заполнить яму доверху!

Мой новообращенный скотник, кстати, недовольства заданием не выказал. Только спросил:

– А как их собирать?

– Ну… В корзинку собирай.

– А где корзинку взять?

– Сплети! – уже зло рявкнул я и велел Балбесу убираться.

Какие разные все-таки бывают горцы.

С тяжелым сердцем пошел на кухню: следующая задача была в разы сложнее.

Там вовсю шла работа – варили. Я выглянул во дворик и увидел цель. Кухонный работник, в свое время сработавший мне фильтр для воды, стоял в тенечке и что-то увлеченно нашептывал пухленькой служанке. Та притворно хмурилась и неубедительно отбрасывала от себя его жадные руки.

Пришлось покашлять, глядя в небеса. Раздался испуганный писк, я посмотрел на склоненные в поклоне спины и подозвал парня к себе. Имя его я уже запомнил. На четланском оно было довольно короткое – Циль Наукаль. Всего два слова, а вот на русский коротко это не перевести. Что-то вроде «луча света, пробившегося сквозь облака в дождь».

– Поиграем с перышком? – улыбаясь, спросил меня парень. Как с ребенком разговаривал.

– О нет! Сегодня игры посложнее, – и повлек его за ограду, мучительно размышляя, как ему объяснить концепцию компоста, которую я сам плохо понимаю.

Луч Света слушал меня с грустной миной. И контейнер из жердей этому «императору» собери, и травой, ботвой да соломой заполни! Еще и поливай регулярно. Как будто у него, у славного парня и любимца женщин, другой работы мало. Но идею Наукаль ухватил сразу.

– Владыка, тебе нужно, чтобы это всё перегнило?

Ну, конечно! Перегнило – перегной! Этого я и хочу.

– Да, и мне это нужно, как можно скорее. Знаешь, как это сделать?

Наукаль пожал плечами. Ему такие вещи знать не положено. Парень вздыхал, осмысливая фронт работ, и косился на кухонный дворик, как рыбак на заводь, в которой рыба только что с крючка сорвалась. Он даже не поинтересовался, а зачем мне нужно это гнилье.

«Я тебя понимаю, парень, – вздохнул я. – Мотивация – это всё!».

– Если ты сможешь сделать так, что ботва перегниет за одну-две луны, то я похвалю тебя и назову ценнейшим помощником… На глазах у той служанки.

Вы бы видели, как вспыхнули глаза у Луча Света! Под волосами сразу началась работа.

– Надо ботву помельче нарубить! – озарило его. – Гниет же с краев. Значит, надо побольше краев! А еще можно поискать в кустах прелую листву и в общую кучу подмешать – думаю, так быстрее гнить начнет.