Император Бубенцов, или Хромой змей

Дознаватель расставил руки и благополучно спустился к машине. Запустил двигатель, включил печку. Позвонил в службу спасения.

И пусть санитары разбираются с теми, кто лежит под снегом.

2

Дело о фальшивых купюрах можно было окончательно сдавать в архив. Всё оказалось просто. Как это всегда и бывает. Жизнь отсекает лишнее. Муха почувствовал вдруг страшную душевную опустошённость, такой упадок сил, что ему захотелось немедленно лечь, отвернуться к стене, с головой накрыться одеялом.

Виталий Петрович, служебный сухарь, чёрствый прагматик, атеист, затосковал оттого, что разрушилась та – пусть ложная, пусть нереальная, но цветущая вселенная, которую он создал некогда, разбираясь в замысловатом, запутанном деле. Там, где фантазия нарисовала живописный мир, полный звуков, запахов, цветов, где возвела она таинственные замки с мостами, башнями, трубящими ангелами, не оказалось ничего, кроме унылого, голого, пологого плоскогорья. Го-го-го-о… Там, где воображение развернуло сверкающие дали, полные экзотических миражей, не оказалось ничего, кроме обыкновенного серого песка. Мир выцвел, поскучнел, потерял цену.

Пусто сделалось на душе Виталия Петровича. Пусто и одиноко. Да ещё точила обида, росло раздражение от того, что мир устроен так глупо и бестолково. Что нет в нём никаких скрытых пружин, потаённых сил. Всемирный заговор ветвился, оказывается, только в его голове. Пирамида существовала только на расчерченном ватмане. Всё миф, всё сказка, всё фантазия. Да и кто же в здравом уме отважится поверить в «тайну беззакония»? Не было никогда никакой тайны! Всё пущено на самотёк. Никто ничем не управляет, ни о чём не заботится.

Но почему-то особенно жалко было дознавателю Мухе признать, что не существовало никогда забавного персонажа по имени Амадей Скокс! Это маленькое, ничтожное существо, этот эпизодический герой, только изредка выглядывающий из-за кулис, подающий свой куриный голос из-за стены, оказался выдуманным. А ведь как он украшал, как разнообразил дело, придавая всему происходящему мистическую глубину и значительность! Выяснилось, что свидетели напутали, насочиняли. Кивали друг на дружку, повторяли чужие слова. Не было никогда никакого Амадея Скокса, таинственного кочегара, повелителя адского огня.

3

Поздно вечером, почти в самую уже полночь, Виталий Петрович Муха вернулся в отделение полиции. Кивнул сонному дежурному, поднялся в кабинет. Дело о таинственной секте и фальшивых купюрах лежало на столе. Дознаватель открыл папку. На титульной странице фиолетовым фломастером выведено было: «Дело № 87-ж».

Не успел следователь подивиться этой неведомо кем приписанной букве «ж», как произошло нечто ещё более удивительное. Мёртвая буква ожила, зажужжала, поползла по странице. Дознаватель от неожиданности вскочил со стула, отпрянул от бумаг. Но тотчас опомнился, усмехнулся.

Что-то необычное происходило сегодня с его психикой. Слишком готовно воспринимала она мелкие мистические розыгрыши, слишком остро и чутко реагировала!..

То была очнувшаяся от зимней спячки обыкновенная муха. Безвредная, бесполезная. Муха легко может проникнуть в комнату тайных совещаний, увидеть лежащий на столе план захвата мира. Муха может свободно ползать по нему, разглядывать этот дьявольский план во всех ужасающих подробностях. Она увидит истинную подоплёку мировой истории, математическую запись всех ходов. Что толку-то? Эх, муха-муха…

Однако как же напряжены нервы! Виталий Петрович подошёл к окну. Светили фонари, тёмные деревья покачивали голыми ветвями, резкие тени шевелились на снегу. Ползла, струилась по земле позёмка.

Муха видел смутное отражение своего лица в тёмном стекле. Вздрогнул, пронзённый ощущением, что не он разглядывает своё отражение, а это за ним наблюдают извне! Это призрак приник снаружи к стеклу, вперился блестящими глазами, вглядывается в самый мозжечок. Виталию Петровичу стало страшно. Тревога овладела всем его существом. Дознаватель вернулся к столу, опустился в кресло. Платком вытер вспотевшие ладони. Несколько раз глубоко вдохнул, выдохнул, успокаиваясь.

Кто же ты, таинственный, неуловимый Амадей Скокс, которого нет? Загадочный колченогий кочегар. Во всём деле имелось единственное вещественное доказательство бытия этого Скокса – любительская чёрно-белая фотография пять на шесть. Впрочем, назвать это доказательством можно было только с большой натяжкой. Виталий Петрович поправил очки, ещё раз взял фотоснимок, отпечатанный на старинной бумаге «унибром», с фигурным обрезом. Лицо, снятое в три четверти, мало походило на лицо человека. С фотографии оглядывалось на зрителя человекообразное существо с широкими скулами, треугольно сходящимися к острому подбородку. Озиралось испуганными выпученными глазками, настороженно подняв уши с кисточками на концах. Как будто кто-то окликнул, а оно обернулось. От уха до уха ухмылялся длинный узкогубый рот. Крючковатый нос, выступающий вперёд, напоминал немного клюв курицы.