Император Бубенцов, или Хромой змей

– То-то же, – с удовлетворением сказал Шлягер. – Нам не нужно никого нанимать. Мы берём готовый характер, который органично вписывается в сюжет. А дальше человек действует уже сам, по собственному вдохновению. Всё живо, всё естественно.

– А если человек не захочет вписываться в вашу механику?

– Человек действует совершенно свободно. Но вариантов выбора всего два. В любой ситуации. Да – нет. Вот весь свободный выбор.

– Это отвлечённая философия, – сказал Бубенцов. – Какого рожна домогался от меня твой Барашин? Не просто так подослали его. Умысел был. Цель-то в чём?

– Вы сказали «отрекаюсь» и получили по морде. Вот и весь смысл. Когда серьёзным людям нужно получить от вас согласие, вам не стоит употреблять слово «нет».

– Серьёзным людям? Кто организовал провокацию?

– Джива, разумеется, – сказал Шлягер. – Козлом вас обозвал давеча. Инородец.

– Козлом? Убить мало.

– Мало! Мало! – закивал Шлягер, проворно выхватил из-за пазухи записную книжку из чёрной замши, затрёпанную донельзя, быстро-быстро что-то записал. Захлопнул, сунул обратно под мышку.

– Что это ты там записываешь? – спросил Бубенцов подозрительно.

– Да так. Пустяки. Ни дня, как говорится, без строчки.

– Давно хотел спросить, Адольф! Зачем вам нужен этот Джива? Системе вашей.

– А не очень-то и нужен! – весело сказал Шлягер, как будто обрадовавшись. – Функция. Всего лишь элементарная функция.

– Функция?

– Видите ли, такие люди, как Джива, выполняют низовую практическую работу по сбору средств, концентрации денег в одном месте. Никакой чиновник не сделает эту работу столь качественно, как подобные добровольцы, действующие по влечению сердца. Копейка не пропадёт у них втуне! Им кажется, что они копят богатства для себя. Но приходит время, и мы отнимаем у них кубышку. Очень практично и удобно!

– Забиваете кабанчика?

– Убить-то не хитро.

В руках у Шлягера снова оказалась записная книжка. Адольф поплевал на палец, перетасовал страницы, отыскал нужную запись:

– Эге. Сто семь миллионов на счетах. Да сколько же ещё по сумкам рассовано. Плюс недвижимость. А ведь вы правы, Ерофей Тимофеевич! Как это мы проглядели! Кабанчик-то наш нагулял вес.

– Ты не подумай что-нибудь, – спохватился Бубенцов. – И не надо фиксировать каждое моё слово. Я просто так сказал. В сердцах. Я не прошу отнять у него жизнь!

– Вопросы жизни и смерти пока ещё, к сожалению, вне вашей прямой компетенции, – мягко проговорил Шлягер. – Казнить, а равно и миловать может только монарх. Самодержец.

Глава 3. Тихие недруги

1

Первое, что увидел наутро Бубенцов, был прислонённый к дверям Дживы роскошный похоронный венок. В коридоре пахло смолой. Ерошка глядел на страшное сооружение, опоясанное траурными лентами и еловыми лапами. Такое уже бывало в его жизни. Ещё не так давно, выходя из собственной квартиры, регулярно обнаруживал у дверей похоронные венки. Но то были венки ветхие, краденные с чужих могил. На тех венках висели не ядовито-чёрные, а бледно-серые выгоревшие ленты. И украшены они были не такими яркими, бьющими в глаза восковыми цветами, а уже стёршимися, блёклыми. Венки те были столь низкого качества, что Ерошке неловко было показываться с ними во дворе. Потому вносил их с лестницы в квартиру, прятал в прихожей. Только глубокой ночью, когда дом уже спал, крадучись, прижимаясь к стене, нёс их к помойным контейнерам.

Нынешний же венок был просто великолепен. Два тяжёлых снопа, как будто кованных из червонного золота, сходились колосьями. Меж ними горел рубиновый треугольник, роняющий лучи на земной шар. В самом низу, там, где прежде писали на ленте: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», теперь мерцала серебряная надпись: «Коло ока его вокруг да около да недалёко!» Другой конец ленты немного подвернулся, скомкался: «Яну Кзмчу от дрзей лживцев».

Бубенцов перетаптывался на пороге, не решаясь отпустить дверную ручку.

– Адольф Шлягер приказал. В четыре утра доставили, – предварила Настя его вопрос. – Превентивно.

– Превентивно?

– Загодя, – пояснила Настя, одной рукой запахивая халат, другой запихивая в рот конфету «Белочка».

– Венок откуда? С чужой могилы?

– Ну да. Бэу, но свежак. Адольф сказал: «Не кладут на гроб новый венки ветхие». Велел готовиться к худшему. Джива нынче встречается с господином Завальнюком в «Кабачке на Таганке».

Яркие глаза её блестели, веснушки озаряли приёмную.

– А почему «Яну Кузьмичу от друзей и сослуживцев»?

– А «Яну Кузьмичу» – потому что с могилы Яна Кузьмича взядено. Чтоб лишних денег зря не тратить. Да и где ж в четыре утра найдёшь? Буквы затрём.

Зелёная обёртка, скомканная в шарик, полетела в урну. Настя докладывала, стараясь раздельно выговаривать каждое слово бесстрастным голосом, каким дикторши сообщают телезрителям о погоде. Но мешала конфета, речь звучала не чётко, с присасыванием, непристойным причмокиванием.

– Шлягер велел готовиться к худшему?

– Шлягер видел сон. – Настя вытерла шоколадные губы салфеткой. – И у него возникли дурные предчувствия.

– Сон?