Император

Разумеется, за это его тут же покарали мгновенной аннексией. Детали обстрела Лимассола линейными кораблями, я, пожалуй, опущу, упомянув лишь то, что по результатам этого обстрела город лишился значительной части своего населения и оказался полностью разрушен…

Глава 60. Роковая страсть римлян

Тем временем, пока в мире осознавали, что пора бы им уже хотя бы попытаться побадаться с империей, чтобы остановить её экспансию, настал черёд Византии – и вновь бесчисленные легионы Империи зашагали под имперский марш, вновь её могучие эскадры покинули свои порты, чтобы обрушить гнев Императора на чужие земли.

Разумеется, Италия всё ещё была строптива и непокорна, что, в принципе, понятно и ожидаемо, но Императора это не смущало – его гнев не имел границ, и теперь любая страна, чем-то ему не понравившаяся, вполне могла повторить судьбу Италии – быть униженной, оскорблённой, использованной и уничтоженной.

Да-да, именно это постигло Италию во время Великого похода – за его время Италия потеряла пятую часть своего населения и все свои средневековые права, делавшие средневековую Италию средневековой Италией, её экономика была фактически уничтожена (во многом, благодаря отзыву этих самых древних монополий и прав), а её культурное наследие – разграблено и попрано.

Итальянский язык был фактически поставлен в положение подчинённого к немецкому, ведь именно на последнем теперь велись все суды, именно на нём обязаны были быть записаны любые официальные договора и доступна была для читателя только та литература, что была записана на немецком, причём без исключений. Была запрещена итальянская народная поэзия, отныне любая учёба в знаменитых университетах велась исключительно на немецком.

Ну и, как не трудно догадаться, ничем хорошим для итальянского это не закончилось – и так игравший вторые роли при латыни до этого, он стал совсем неликвидным активом в интеллектуальном портфеле любого человека. Впрочем, если быть совсем уж честным – он был низведён до уровня «бесполезный», что-то вроде башкирского в России – фактически, он нигде вам не пригодится, за исключением разве что общения с другими владельцами этого языка. Так что да – вот так вот, совершенно бесчестно, загнулся величественный язык, на котором писали свои известные труды Петрарка, Алигьери и Боккаччо.

Естественно, никому, и особенно древним вольным городам Северной Италии, вроде Венеции и Генуи, потерявшим больше всех из-за новой власти, это не понравилось. Разумеется, они попытались сопротивляться её засилью – и в определённой мере были даже успешны, однако лишь до поры до времени.

В отличие от немцев, доминирующей этнокультурной группы средневековой Европы, итальянцев, прореженных военными действиями, разрухой, голодом и нищетой, а потом ещё и чумой, а также многими другими эпидемиями, было слишком мало, чтобы они могли эффективно сопротивляться ассимиляции.

Более 40 миллионов имперцев, из которых около 30 миллионов немцев, против около 5-ти миллионов итальянцев (изначально их было около 10 миллионов, что делало Италию одним из самых густонаселённых регионов Европы, однако все вышеперечисленные факторы серьёзно сократили численность её населения).

Как не трудно догадаться, Италия, давно уже отвыкшая от единения в чём-либо и, очевидно, не осознавшая себя как обособленную нацию итальянцев, тем более столь обескровленная, не могла оказать реально угрожающего власти немцев сопротивления.

Впрочем, она всё же пыталась, и была в этом отчасти успешна, если судить по тому, что Фридриху всё-таки пришлось оставить в её пределах порядка 100 тысяч солдат в качестве гарнизона, содержание которых, и это явно не секрет для любого, весьма дорого обходило имперской казне.

Тем не менее, стоит всё же уделить внимание предстоящему походу против Византии с целью «установления истинного наследника и предохранения истинной веры от посягательств, а также для защиты подданных Императора от вероломства» (историческая справка – в 1347 году в Византии всё ещё шла гражданская война, да ещё и с участием турок-осман).

Во-первых, геополитическое положение сторон. Итак, Империя – разумеется, в зените своей мощи. Абсолютное и непобедимое чудовище, обрётшее, наконец-таки, материальную форму. Технологический, экономический, политический, религиозный, да и какой-либо другой угодный вашему воображению, гегемон. Европа имела бы шансы расчленить этого титана, будто сбежавшего из своего заточения в Тартаре, но только если бы она была едина в этом своём порыве, била безжалостно и со всей мощи, имея своею целью лишь прикончить это чудовище. Однако, к счастью или нет (оставим этот дискуссионный вопрос вашим далёким потомкам – пусть лучше они рассудят нас), Европа была разобщена.

Во Франции шла непримиримая борьба между претендентами на французскую корону – как раз недавно была с громким треском разбита французская армия в битве при Креси, и английская армия завершала свой нелёгкий поход взятием Кале. Очевидно, обоим оппонентам было не до дел Империи, не говоря уже о ещё более далёкой Византии.