Читаем Имя ветра полностью

Квоут достал из огня накаленный камень и кинул его в деревянную кружку. Камень с пронзительным шипением ушел на дно. По залу поплыл аромат гвоздики и мускатного ореха.

Квоут вернулся к столу, перемешивая сидр длинной ложкой.

– Не следует также забывать, что я был не вполне в своем уме. Большая часть меня все еще пребывала в шоке, спала, если хотите. Мне было нужно, чтобы что-то меня пробудило. Что-то или кто-то.

Он кивнул Хронисту. Тот потряс рабочей рукой, разминая пальцы, и откупорил чернильницу.

Квоут откинулся на спинку стула.

– Мне требовалось, чтобы мне напомнили о том, что я забыл. Мне нужна была причина, чтобы уйти. И прошли годы, прежде чем я встретил человека, которому это удалось. – Он улыбнулся Хронисту: – Прежде, чем я повстречал Скарпи.

<p>Глава 26</p><p>Обернулся Ланре</p>

К тому времени я провел в Тарбеане уже несколько лет. Три дня рождения миновали незамеченными, и мне только что сравнялось пятнадцать. Я научился выживать в Приморье. Сделался опытным попрошайкой и вором. Замки и карманы раскрывались от первого же моего прикосновения. Я знал, в каких ломбардах берут товар «от дяди», не задавая лишних вопросов.

Я по-прежнему ходил оборванный и зачастую голодный, но умереть с голоду мне уже не грозило. Я мало-помалу собирал себе капитал на черный день. Даже после суровой зимы, когда мне не раз приходилось платить за то, чтобы переночевать в теплом углу, моя казна перевалила за двадцать железных пенни. Для меня это было все равно что драконий клад.

Я прижился здесь, и мне было нормально. Но, не считая желания пополнить свой капитал на черный день, жить мне было незачем. Мне не к чему было стремиться. Нечего было ждать. Я проводил время, ища, что бы спереть и чем бы развлечься.

Но несколько дней назад, в подвале у Траписа, все вдруг переменилось. Я услышал, как какая-то девочка завороженно рассказывала про сказочника, который все время сидит на Портовой стороне, в пивной, которая называется «Приспущенный флаг». И, если ей верить, каждый день на шестой колокол он рассказывает какую-нибудь историю. Какую историю ни попросишь – он все знает. А главное, говорила девчонка, он бьется об заклад. Если окажется, что он не знает той истории, которую ты попросишь, он тебе заплатит целый талант.

Я до самого вечера думал о том, что говорила девчонка. Я сомневался, что это правда, но невольно думал о том, что бы я сделал на целый серебряный талант. Можно было бы купить башмаки, а то и нож, дать денег Трапису, и все равно мой капитал на черный день удвоился бы.

И даже если насчет заклада девчонка врала, все равно, мне было интересно. На улицах не так уж много развлечений. Временами какая-нибудь уличная труппа разыгрывала пантомиму на углу или скрипач играл в трактире. Но большинство настоящих развлечений стоило денег, а мои пенни дались мне слишком тяжело, чтобы швырять их направо и налево.

Однако была и одна проблема. Ходить на Портовую сторону мне было небезопасно.

Пожалуй, следует объяснить, в чем дело. Больше года назад я увидел на улице Пайка. Я увидел его впервые со времен нашей встречи в мой первый день в Тарбеане, когда он и его дружки налетели на меня в том переулке и погубили мне отцовскую лютню.

Я осторожно выслеживал его большую часть дня, стараясь держаться на расстоянии и прячась в темных углах. Наконец Пайк вернулся к себе, в тупичок на Портовой стороне, где у него было свое логово наподобие моего. Его логово представляло собой кучу разломанных ящиков, из которых Пайк соорудил себе укрытие от непогоды.

Всю ночь я провел на крыше, выжидая, когда он уберется прочь на следующее утро. После этого я спустился в его ящичное логово и огляделся. В логове было уютно и полно всяких мелочей, собранных за несколько лет. Там была бутылка пива – я его выпил. Полголовки сыра – я его съел, и рубашка – я ее спер, потому что она была не такая драная, как моя.

В результате дальнейших поисков обнаружились всякие пустяки: свечка, моток бечевки, каменные шарики. Больше всего меня удивили несколько кусков парусины, на которых углем было намалевано женское лицо. Я шарил почти целых десять минут, прежде чем обнаружил то, что искал на самом деле. Дальше всего была запрятана деревянная шкатулочка, по которой было видно, что открывают ее часто. Там лежал засохший букетик фиалок, перевязанный белой ленточкой, деревянная лошадка, лишившаяся большей части своей веревочной гривы, и локон белокурых волос.

Я несколько минут провозился с кремнем и огнивом, прежде чем сумел развести огонь. Фиалки оказались хорошим трутом, и вскоре в небо уже повалили облака черного дыма. Я стоял и смотрел, как все, что дорого Пайку, гибнет в пламени.

Однако я слишком задержался, наслаждаясь местью. Пайк с приятелем увидели дым и примчались в тупичок, и я оказался в ловушке. Разъяренный Пайк набросился на меня. Он был на шесть дюймов выше и фунтов на пятьдесят тяжелее меня. А хуже всего то, что у него при себе был осколок стекла, с одного конца обмотанный шпагатом и служивший чем-то вроде ножа.

Перейти на страницу:

Все книги серии Хроника убийцы короля

Похожие книги