Иметь или быть?

Западные социал-демократы и их злейшие враги коммунисты внутри и за пределами Советского Союза превратили учение о социализме в сугубо экономическую концепцию, целью которой является максимальное производство, максимальное использование техники и максимальное потребление. Хрущев в своем простонародном стиле упростил эту формулу до предела; целью социализма было объявлено: обеспечить всему населению равные возможности потребления таких благ, которые в капиталистическом обществе доступны лишь меньшинству. Социализм и коммунизм были поставлены на материалистическую платформу в буржуазном смысле слова «материализм». Некоторые высказывания из ранних работ Маркса повторялись, как ритуальные заклинания, так же, как на Западе произносятся цитаты из Библии, в целом же эти работы расценивались как «идеалистические» заблуждения «молодого» Маркса.

То обстоятельство, что Маркс жил в эпоху расцвета капитализма, имело еще одно следствие: он неизбежно должен был в духе своего времени воспринять некоторые взгляды и понятия буржуазной теории и практики. Так, некоторые авторитарные наклонности его личности, отразившиеся в его трудах, скорее соответствовали духу патриархально-буржуазного, чем социалистического мышления. Так, например, в своей концепции «научного» социализма в противовес «утопическому» он следовал логике рассуждений классиков политэкономии. А они считали, что экономика развивается по своим законам, совершенно независимо от воли и сознания людей, и Карл Маркс также чувствовал себя обязанным повторить это и в отношении социализма. Вследствие этого многие его формулировки можно было истолковать в духе механического детерминизма, ибо казалось, что воле и фантазии людей в историческом процессе почти не отводилось должного места. Такая невольная уступка духу капитализма облегчала процесс искажения научной системы Маркса и превращала ее в систему, не отличающуюся коренным образом от капитализма.

Если бы Маркс высказал свои мысли сегодня, когда начался кризис капитализма, то он имел бы больше шансов быть услышанным в первозданном виде, если вообще такая историческая параллель дозволена. А сегодня мы можем констатировать, что слова «социализм» и «коммунизм» здорово скомпрометированы. Во всяком случае, каждая социалистическая или коммунистическая партия, заявляющая о своей приверженности марксизму, должна отдавать себе полный отчет в том, что социализм несовместим с бюрократической, ориентированной на потребление социальной системой, что он несовместим с тем материализмом и рационализмом, которые характеризуют как советскую, так и капиталистическую систему.

Только искажением социализма можно объяснить тот факт, что нередко подлинно радикальные гуманистические идеи исходят от групп и индивидов, никогда не считавших себя марксистами, или даже от противников марксизма, которые нередко были активными деятелями коммунистического движения, но потом вышли из компартий.

Здесь невозможно перечислить всех радикальных гуманистов со времен Маркса, и все же я хотел бы назвать следующих авторов: Туро, Эмерсон, Альберт Швейцер, Эрнст Блох, Иван Иллич; югославские философы из группы «Праксис», среди которых – М. Маркович, Г. Петрович, С. Стоянович, С. Ступек, П. Враницки; экономист Э. Ф. Шумахер; политический деятель Эрхард Эпплер; кроме этого засуживают внимания многие религиозные или радикально-гуманистические союзы, образовавшиеся в Европе и в Америке в XIX–XX веках (такие как «Kibbuzim», «Hutteriten», «Communauteїes du Travail» и сотни других).

Несмотря на все различия (иногда прямо противоположные суждения) концепций радикальных гуманистов, их принципиальные позиции совпадают по следующим пунктам:

• производство должно служить человеку (требованиям), а не экономической системе;

• отношения между человеком и природой должны строиться не на эксплуатации, а на кооперации;

• взаимный антагонизм повсюду должен быть заменен отношениями солидарности;

• высшей целью всех социальных преобразований должно быть человеческое благо и предотвращение человеческих страданий;

• не максимальное потребление, а лишь разумное потребление служит здоровью и благополучию человека, и к этому надо стремиться;

• каждый человек должен быть заинтересован в активной общественной деятельности и вовлечен в нее[44].

Альберт Швейцер исходит из категорической убежденности в непосредственной близости предстоящего кризиса западной культуры. «Всем ясно, что западная культура находится в процессе самоуничтожения. Все в ней ненадежно. Держатся пока лишь те ценности, которых не достал еще удар. Но они стоят на вулкане. Следующее извержение может смести их с лица Земли… Современный человек стал заметно слабее в творческом отношении, чем 50–100 лет назад, ибо условия жизни делают его беспомощной песчинкой бытия и наносят тем самым огромную психическую травму»[45].