Иллюзион для скептика

– Узнали? – ощерился беглец. – То-то! Чуть не прибили местную звезду… Думал, без зубов останусь, – он потрогал ушибленную кулаком Ильи челюсть и скривился. – Кажись, цела! Ну, ты силен драться, сценарист! Не ожидал от тебя такой прыти…

– Да ведь и я не ожидал, что ты в чужие окна станешь подглядывать. Чего в дом не зашел, если так интересно?

– Меня не звали, – буркнул Савелий, поднимаясь на ноги и отряхиваясь от снега. – А сам я напрашивать не привык. Вот и решил втихаря полюбопытствовать, кто в усадьбу пожаловал.

– Об этом уже известно в поселке?

– Еще бы нет! Верданск, чай, не Москва. Тут новости на печи не лежат.

– Заглянул бы по старой памяти на огонек, – продолжал хмуриться Илья. – Зачем же украдкой подсматривать?

– Я охотник, следопыт, стало быть… Услыхал в магазине, что в «Старые вязы» хозяйка прикатила, дай, думаю, самолично удостоверюсь. Может, зря бабы болтают…

– Мы подумали, ты вор, – буркнул Руслан. – Скажи спасибо, что не пальнули из ружья.

Илья дернул его за рукав: молчи, мол, про ружье. Савелий не слепой, видит, что они с пустыми руками. И вообще, охотник в поселке – фигура уважаемая, пользуется авторитетом. Лучше с ним не ссориться по пустякам. Подумаешь, в окно подглядывал? Какой от этого ущерб?

– Ну, будь гостем, коль пришел, – миролюбиво предложил Илья. – Идем, дернем по стопочке. Окоченел, небось, на дереве без движения.

– Есть маленько…

– Еще простуду подхватишь, а сейчас болеть стремно, – кивнул управляющий.

– В лесу бывало похуже, и то ничего. Меня хворь не берет! Я заговоренный, – оправившись от смущения, разошелся Савелий. – Меня мамка в детстве в прорубь окунала, чтобы закалялся. С тех пор мне любой грипп и вирус нипочем!

– Прямо-таки в прорубь? – не поверил Руслан.

– Ага. Она у меня была кремень, на медведя сама ходила.

Управляющий с сомнением покачал головой, но возражать не стал. Если Савелий и привирает, то ему положено. Он вообще – человек-миф, и ведет себя соответственно.

– Ты поблизости больше никого не видел? – допытывался Илья.

– Не, – уверенно ответил Савелий. – У меня глаз зоркий, и чутье будь здоров. Даже мышь бы мимо не проскочила!

– Ладно, идем в дом, выпьем за встречу, закусим. Ирина будет рада тебя видеть.

– Она это… оправилась от горя-то?

– Время нужно, – вздохнул Илья. – Время и покой. А он нам только снится…

– Опять случилось что?

– Пока бог миловал. Просто отдохнуть приехали.

– Гостиницу на продажу не будете выставлять? Покупатели найдутся, – сказал Савелий. – Место тут колоритное, овеянное легендами. Нынче любителей экстрима прибавилось. А с этой китайской Пандорой спрос на загородную недвижимость растет. Побегут люди из городов в глухомань, как пить дать. Можно будет выручить хорошие деньги.

– Это Ирине решать…

Вся троица, оживленно переговариваясь, зашагала к особняку.

– Что тут у вас слышно? – обратился к охотнику Илья. – Болотный зверь больше не тревожит?

– Кажись, хана ему… Твоими молитвами, сценарист. Мы тебе не верили, а мертвая туша видать, действительно в трясине утопла. Застрелил ты чудовище, отнял у меня лавры! – с сожалением вздохнул Савелий. – Я к этому всю жизнь, можно сказать, готовился. А ты вперед успел. Новичкам везет!.. 

* * *

Аня выпила глоток подогретого какао и отвела прочь руку Катерины Матвеевны с чашкой.

– Не хочу…

– Надо. Антон Петрович велели.

– Страшно мне, – пожаловалась девушка. – Чует мое сердце, спать нельзя. Уснем, погибнем все.

– Доктор говорит, это у тебя от болезни. Нервная горячка, – объяснила пенсионерка. – Укол даже не действует.

– Действует… В том-то и ужас, – лихорадочно шептала Аня. – Позовите Антона, я ему скажу… Он не догадывается, что с нами будет…

Язык у нее начал заплетаться, глаза слипались. Она из последних сил боролась с надвигающимся забытьем.

– Катерина Матвеевна, миленькая… Где Антон?..

– Ужинает. Дай поесть человеку! Иначе он с ног свалится. Поест и придет.

– Сумка… моя сумка…

– На месте твои вещи, Анюта, – успокоила ее хозяйка. – Под кроватью. Как ты сумку поставила, так она там и стоит.

– Не трогайте…

– Да боже упаси! Я по чужим вещам не шарю! – обиделась Катерина Матвеевна. – Антон Петрович тем более.

– Не трогайте… нельзя…

– Совсем сбрендила девка, – пробормотала себе под нос хозяйка. – Нашла о чем переживать! В сумку к ней, вишь, залезут… обворуют. Да я сроду чужого не брала!

Веки Ани против ее воли закрылись, язык одеревенел. Она хотела пошевелить рукой или ногой, – тщетно. Над ее изголовьем склонился ехидный старикашка в атласной чалме. Его белая, как снег, борода щекотала лицо девушки, губы кривились в зловещей ухмылке.

– Конец близок… – процедил он. – От меня не уйдешь…

На сей раз ни крыс, ни пауков не было. В пергаментных пальцах старик держал камень и какой-то металлический предмет, ударяя одним о другой. Крак… крак… крак… Запахло дымом, проскочила искра, вторая… Целый сноп искр посыпался на пуховое одеяло, которым была укрыта девушка. Оно занялось, яркие языки пламени лизали постель.

– Спаси-и-ии-те-е-е… – простонала Аня. – Го-рю-у-у…