Икс, Игрек, Зет

— В прошлом году в пионерском лагере мы тоже выдумывали, — сказал Воробей. — Зашифровывали, расшифровывали. Здорово интересно! У нас пионервожатый был — сила! Только я уже забыл как.

Они условились, что Воробей попытается разыскать пионервожатого из лагеря — он работал в одной из школ Южного поселка. А Саня с Борей тем временем поговорят с Виталием Евгеньевичем.

— Только о книге ему ни слова! — предупредил Воробей. — Скажите, играем.

— А то мы не знаем, — маленькие…

Виталия Евгеньевича дома не было. Вместо него в круглой комнате они застали Сокола.

— Скоро придет. За пивом побежал. А зачем он вам?

— Так, — уклонился Саня от ответа.

— Скрываете, да? Ходили в библиотеку?

— Ходили.

— Без меня?

— Ты же не пришел. Мы с Воробьем.

Наступила долгая пауза.

— Та-ак, — зловеще протянул Сокол. — Значит, докатились до предательства. Выдали тайну Таобоскоа постороннему человеку.

— Воробей не посторонний. — Саня решил сразу сказать всю правду. — Он член Таобоскоа.

— Приняли! — Вид у Сокола был такой, что Саня невольно отступил: вдруг бросится? — Без меня? Это правильно, Борька? Ты считаешь — правильно? Считаешь — законно?

— Ты был против, — спокойно, не торопясь, ответил Боря. — Мы двое — за. Двое против одного. Все законно.

— Так вот послушайте, что я вам скажу! — Сокола распирало от злости; Саня его никогда еще таким не видел. — С ним или без него — вы все равно ничего не найдете. Ровным счетом ничего!

— Это почему?

— А потому, что ничего нет и не может быть! Я все выдумал, я! У вас не хватило бы пороху!

— Брось! — возмутился Саня. — А письмо?

— Что письмо!.. В нем ничего нет, в твоем письме. Что-то кто-то когда-то куда-то положил — ха-ха!

— Там все сказано… А вот ты… Ты заврался! Кругом заврался! Что тебя не пустили в Подгорск наврал, про Воробья наврал!

— Слушай, я тебя…

Сокол сжал кулаки. Ох, как он надавал бы сейчас этому нахальному Саньке! Но рядом с Санькой стоял Борька — тот посильнее.

— Дураки! — закричал Сокол. — Я вам все выдумал! И Таобоскоа, и клятву, и драгоценности! А теперь вы смеете еще идти против меня! Так вот, я выдумал, я и разрушаю. Все! Нет больше Таобоскоа! Кончено!

— Для тебя нет, а для нас есть, — невозмутимо возразил Боря. — И будет. Без тебя, а все равно будет.

— Тогда придумывайте себе другое название, другую клятву — все-все!

— Почему это? Ты уходишь, ты и придумывай.

— Нет, вы! Вы!

За шумом они не заметили, как вошел Виталий Евгеньевич.

— Имею честь представиться. — Он шутливо поклонился. — Хозяин данного театра военных действий… Между прочим, известно ли воюющим сторонам, что в нашем городе, начиная с первого января прошлого года, запрещена подача звуковых сигналов?..

— Ну и что?

У Сокола от ярости пылало лицо.

— А то, что нельзя орать на всю улицу, о, ты, которого в простонародье именуют Соколом!

Он снова отвесил церемонный поклон.

Сокол схватил свое пальто, лежавшее на стуле, и выскочил на улицу, грохнув дверью.

— Какой пассаж! — Виталий Евгеньевич недоуменно посмотрел ему вслед. — И учтите, джентльмены, все от нервов! Или от радиации.

— Какая там радиация! — Саня лизнул пересохшие губы. — Мы с Воробьем подружились, вот он и психанул.

— Ай-яй-яй! Сменяли Сокола на Воробья! — Виталий Евгеньевич сбросил пиджак, сорвал галстук, повалился на диван и хлебнул пива прямо из бутылки. — Выкладывайте, что привело вас в сию скромную обитель.

— Вы вот говорили, что шифры сочиняли. А разгадывать их вы тоже умеете?

— А? — Виталий Евгеньевич рывком поднялся с дивана. — Нашли что-нибудь?

— Нет… Просто так… Игра такая у нас.

Виталий Евгеньевич внимательно посмотрел на Саню и снова лег.

— Что-то не помню. — Он попивал пиво маленькими глотками. — Каких-то там букв меньше, каких-то больше. Словом, все зависит от букв. Понимаешь?

Саня ничего не понял.

— Как это?

— Очень просто! А, бе, ве, ге, де… И дальше.

— Е, же, зе…

— И, ка, эл, эм… — продолжил Боря.

— Замечательно! Вы отлично все сами знаете… Скажите, джентльмены, вам не кажется, что продолжительность данного визита уже выходит за рамки приличия? — Виталий Евгеньевич смачно зевнул. — Пардон, молодое поколение, но я ощущаю настоятельную потребность в обновлении организма.

— Как это? — спросил Саня.

— Одним словом, я буду дрыхнуть, — популярно разъяснил Виталий Евгеньевич. — Прошу очистить помещение…

Они спустились вниз, к Сане.

— Что-то рано, — удивилась мама.

— А, устали бегать…

Но не прошло и пяти минут, как с улицы прибежал Димка.

— Иди, Саня, тебя там зовут.

Саня выглянул в окно. Во дворе стоял возбужденный Воробей и делал энергичные знаки руками.

— Побежали! — крикнул Саня Боре, одеваясь на ходу.

— Вы же устали, — вышла из кухни мама.

— А мы уже отдохнули!..

Воробей встретил их на крыльце. Он размахивал какой-то бумажкой.

— Вот!

— Пионервожатого нашел? — обрадовался Саня.

— Нет. У меня, оказывается, было записано.

Воробей подал ребятам бумажку. «В русском тексте, — прочитали они, — на каждую тысячу букв приходится в среднем 112 «о» и 75 «а». Эти две буквы вместе обычно занимают почти пятую часть текста».

Лицо у Сани разочарованно вытянулось.

— Все?

Воробей улыбался.

— Все. Попробуем начать расшифровку.