Игры мудрецов

Мысли мечутся от одной проблемы к другой, но постоянно возвращаются к Публию. Всю генеральскую ярость на себя принял, будто под поезд бросился, не сомневаясь ни мгновения. А я струсила. Собиралась поддерживать Наилия в кризисе, и на первой же вспышке чуть под койку не забилась от страха. Мужчины разговаривали с достоинством офицеров цзы’дарийской армии, сдерживая гнев и выбирая слова. Где был мой разум и моя сила, когда беспомощно лепетала и не понимала, о чем просить? Еду в теплой машине на мягком сидении, а Публий остался объясняться с Наилием. Бездна, когда все настолько вышло из-под контроля, что обернулось катастрофой?

— Тебе плохо, рядовой? — спрашивает Нурий.

— Нет, все в порядке, лейтенант…

— Дар, — подсказывает он, — а то могу остановить. Выйдешь, воздухом подышишь.

— Благодарю, но лучше добраться быстрее.

— Как хочешь, — пожимает он плечами и смотрит на дорогу.

Кровь темнеет на перчатке, но больше не льется. Дрожащими пальцами разглаживаю ткань комбинезона. Никак не могу успокоиться, а дальше будет только хуже. Узнав у Публия зачем я вообще подселила в него духа, Наилий обязательно захочет со мной поговорить. Мы погрязнем в обидах и выяснениях отношений. Но на этот раз я должна справиться сама без помощи духов. Нельзя жить чужими подсказками. Это моя любовь и мой мужчина.

Машина петляет по проселочным дорогам, и я перестаю понимать, где мы едем. Наилий говорил, что в резиденциях не живет, ему хватает особняка. Там должно быть так же тихо и пусто, как в горах. Идеальное место, чтобы спрятать меня. Даже охрана не нужна, куда я пойду? Эти земли пустынны, до ближайшего города не один день пути. Планшет лежит в кармане, но смогу ли я думать об анкетах? Что стало с моей жизнью?

Нурий забирается на холм, пересекая узкую ленту леса, и останавливается у ограды двухэтажной копии особняка. Та же квадратная мозаика из стекла и бетона на фасаде, только нет ухоженных кустов и клумб с цветами, а дорожка зарастает травой.

— Приехали, — оборачивается ко мне Нурий. — Холодильник пустой, вся едва в подвале. Вот ключ. Ковер в гостиной убери и увидишь люк.

— Спасибо, лейтенант Дар, — благодарю совершенно искренне и забираю пластиковый ключ.

— Не за что, — улыбается на прощание водитель. — Ты ведь не местный, правда?

Совершенно. Я родилась в пригороде Равэнны и генеральскую резиденцию со всеми пустырями вокруг вижу в первые. Может, что-то не так делаю. Не с той ноги выхожу из машины, например. Или не наматываю шарф на горло, чтобы спасаться от ледяного ветра.

Я учился в горном интернате, — вспоминаю легенду Тиберия, и настолько сильно не угадываю с ответом, что влипаю в новые неприятности.

— В горном, значит, — смеется Нурий, — теперь ясно, чей нилот. Тот-то на нашего генерала совсем не похож. Ни манерами, ни повадками.

Кивает мне, наконец, и я выскакиваю из машины, как ошпаренная. Только что набилась в сыновья к Марку Сципиону Мору или другому генералу с горного материка. Лицо пылает от стыда, ноги отказываются слушаться. Проклинаю себя сквозь зубы и бреду к калитке через высокую траву. Разведка точно не для меня. От любого вопроса в жар бросает. Не вышла ведь за рамки легенды и того, что рассказывал в госпитале обо мне Публий, но призрак близкого провала все равно маячил за плечом. А мне еще выходить в маске перед мудрецами и представляться тройкой. Если Наилий поверит, что это он, конечно. Если вообще захочет говорить после сегодняшней сцены. Учения еще не закончены, до вечера генерал будет занят, а потом вернется в особняк. И мне за это время нужно привести мысли в порядок.

Касаюсь пластиковым ключом считывателя на замке и вхожу в резиденцию. Датчик ловит движение и зажигает освещение. Значит, запускать генератор и насос, как в охотничьем доме, не придется. Устало дохожу до дивана в просторной гостиной и падаю на подушки. Не карцер психиатрической клиники, но суть та же. Гордилась когда-то, что легко переношу одиночество, а сейчас скулить хочется от отчаяния. Никогда мне не будет покоя и простого счастья. Не просила я у Вселенной ни способностей, ни духов, ни проблем мудрецов. Но и жаловаться и упираться на поводке у Истинных тоже не собираюсь. Никто не сделает мою жизнь лучше, кроме меня. Вперед в неизвестность можно идти и с высоко поднятой головой.