Игры мудрецов

Мужчины, как по команде, берут ложки и начинают сосредоточенно есть. Молча, быстро и по-военному четко. Будто за спиной стоит инструктор с таймером и считает отпущенное на прием пищи время. Так же они ели в комнате у начальника горного интерната, словно не было сорока циклов, прошедших со дня выпуска. Программы, установки, автоматизмы, возведенные в Абсолют. Взмах ложки, как отработанная функция, а сами генералы — живые дроны. Вот только отпуская тело в режим автомата, не перестают думать ни на мгновение.

— Проблемы с дипломом, как я и говорил, — хмурится Марк, вытирая губы салфеткой. — После демонстративного разжалования одного начальника училища у всех других развилась паранойя. Никто не хочет связываться с подделкой документов. Остался последний вариант — мастер.

Наилий замирает, перестав жевать. Морщится, словно раскусил горошину черного перца.

— Не поможет никогда. Любой обман против его принципов.

— Да, если полезть к нему в лобовую атаку, — таинственно улыбается Марк и откидывается на спинку стула, — но я придумал, как зайти с боку. Вспомни, с каким удовольствием он выписывает документы на отчисление из интерната, а ведь это справка об образовании. Да, оно не закончено, да кадет признан негодным, но он учился. Его занесут в базу и он сможет восстановиться в любое другое училище. Смекаешь?

— Те же танцы только в профиль, — фыркает Наилий и вычерпывает ложкой оставшийся в тарелке соус. — Если он ни разу не видел Тиберия, то никогда не подпишет на него ни одно заключение. Или ты хочешь подставить какого-нибудь мальчишку под отчисление и передать потом его справку Дэлии?

Испуганно мотаю головой и тихо прошу:

— Пожалуйста, не нужно никого отчислять.

— Ай, как вы плохо обо мне думаете, — расплывается Марк в самодовольной улыбке. — Зачем сочинять новую легенду, если старая хороша? Я изучил личное дело Тиберия и готов его дополнить. Пусть это будет мой нилот. Неучтенный и непризнанный до сегодняшнего дня. Допустим, я одумался и решил поучаствовать в судьбе мальчика, но как рассказать о нем Северине? Дэлия, а вместе с ней Тиберий, младше моей Юлии, но старше близнецов. По возрасту аккуратно между ними.

Это значит, во-первых, что Клавдий не старший нилот, а во-вторых, что я, уже приведя в особняк Северину, зачал ребенка с другой женщиной.

Никогда не думала о генеральских детях с точки зрения мужской верности. Выросла в пятом секторе, где нилоты Наилия обсуждались только в сплетнях и никто не знал точного их количества. Где-то там вроде жил сын, а в соседнем городе дочь. Наилий часто менял женщин, а Марку рожала детей одна Северина. Окажись я на ее месте, посчитала бы себя обманутой? Наверное, да. Ловлю отголоски обиды и тут же давлю их в себе. Ведь на самом деле никакого Тиберия нет, и генерала Мора не в чем упрекнуть. Одного только не понимаю:

— А почему плохо, что Клавдий — не старший нилот?

Встреваю с вопросом в разговор, но Марк не осаживает, а охотно поясняет все с тем же лукавым блеском в глазах:

— Первенец вроде как наследник. Мода пришла с Эридана, где очень важно, каким по счету в семье родился ребенок. Старший сын получает все — титул отца, земли, власть, дворец, статус, а младшим братьям достается только имя. У нас нет наследования, но на старших нилотов смотрят, как на будущих преемников. Считается, что генерал может не просто помочь с карьерой, но вызвать сына на поединок и проиграть ему. Специально, чтобы оставить сектор родному по крови.

Вздрагиваю от того, как легко Марк рассуждает о поединке с родным сыном. И представить не могу, что Клавдий пойдет убивать отца. Хладнокровно, расчетливо, спокойно. Я помню его легким и веселым. С тугими пружинками кудрей, россыпью веснушек и не сходящей с лица улыбкой. Как возил меня по территории особняка и просил не обижаться на Юлию. Рассуждал о любви, подшучивал надо мной, а потом вдруг становился серьезным. Таким, что весь задор казался маской, под которой куда больше, чем видно с первого взгляда. Не верю, что сможет убить отца. Не понимаю, как живет с этой мыслью.

— Все равно не понимаю.

— Забудь, — говорит Наилий, покручивая на столе стакан с ягодным напитком. — Это важно даже не для нас, а для офицеров. Они хотят удержаться на должностях после смены генерала. Ну, и Клавдию будет очень обидно. Первенец — любимый сын, надежда и опора. А тут вдруг не он, а кто-то другой. А еще и Северина… Ситуация неприятная до разлада в семье. И ты согласен, Марк?

Хозяин девятого сектора вместо ответа убирает посуду со стола. Неужели мыть собрался? Дергаюсь встать, но Наилий берет за руку и качает головой, что не нужно.

— Пойду к мастеру с повинной, — говорит Марк, открывая кран с водой и выдавливая на губку мыло. — Покаюсь и спрошу мудрого совета, как мне поступить?

— Он пошлет тебя в бездну! — усмехается Наилий.

Обязательно. И напомнит, какой головой нужно думать прежде, чем что-то делать.

Генерал Мор посуду моет так, будто всю жизнь провел в нарядах по кухне. Не уронив ни одной капли воды на идеально белую рубашку. Под шум крана и позвякивание стеклянных тарелок Марк продолжает: