Игра в судьбу 2

Помнится, я рассуждала на тему того, что уже не смогу удивить данов, даже явившись на церемонию голой? Ха! Это я тогда не знала, какой фурор может произвести гномий плащ, накинутый мне на плечи. Короткий для меня, едва прикрывающий колени, он топорщился золотым шитьем и сверкал вытканными знаками оружейного цеха, но почему-то вся эта излишняя декоративность не производила вульгарного впечатления. Даже на фоне изысканно утонченной принимающей стороны. Даны были в шоке, а я тихонько улыбалась, понимая, что это пока не сенсация. Так, разминочка перед ней. Намек.

Не знаю почему мы выстроились именно так, вроде ни о чем специально не договаривались и уж тем более не репетировали, но впечатление было как от ритуала, отточенного и выверенного столетиями. Потрясение на пару мгновений мелькнуло даже на лице владычицы, а это о чем-то да говорило!

Приблизившись к ней, мы все так же не сговариваясь перестроились – даны прошли чуть вперед и развернулись, оказавшись с двух сторон от Лавириэль и скариэ, Балайет с сыном остановились за моей спиной. Так все и застыли на несколько секунд – данааэ напротив гномаэ и я между ними. Н-да, очень символично вышло.

Остальные присутствующие, оставшиеся чуть позади нашей труппы, честно выполняли роль зрителей и даже не пытались в это представление вмешаться. Может, вспомнили, чем оно закончилось в прошлый раз? Или просто было интересно, что же им приготовили на этот?

Ну вот и пришло мое время… э-э… шатать устои, а то пауза уже чересчур затянулась, став слишком драматичной. И я честно, с должным количеством пафосу, начала отыгрывать свою партию:

– В день Весеннего Поворота, как и предписывают обычаи, хочу сделать выбор своего сердца и вручить дары тем, кто мне дорог. Да, именно дары, а не дар, потому что среди вас я нашла себе не одного друга, а многих, и не считаю себя вправе обойти хотя бы одного из них.

Текст, разумеется, вышел совсем не традиционным, но поскольку Канасси в зале не наблюдалось, попенять мне на пренебрежение этикетом было некому и я продолжила:

– Надеюсь, они не откажутся принять их от меня. А представители гномаэ, надеюсь, не откажутся принять благодарность за помощь.

С этими словами я низко и подчеркнуто торжественно, на гномий манер, поклонилась мастерам, получив столь же церемонный поклон в ответ. А затем Балайет повернулся к Шикону, уже перехватившему ларец так, что он оказался у него на вытянутых руках, и не откинул даже, а полностью снял с него выпуклую крышку, опустив ее на пол. Публика зашевелилась, пытаясь получше рассмотреть длинную подушечку, застилавшую дно ларца, на которой рядком лежали четыре… массивных предмета, закрытых сверху еще и кусками разноцветного шелка. Ну да, я и собиралась хранить интригу как можно дольше. Но, конечно, не до бесконечности.

Под прицелом сотен любопытных взглядов я сделала шаг и сняла с подушки в кусок голубого шелка, открыв первый из подарков.

Похоже, во мне погиб неплохой режиссер, потому как сдавленный вздох прокатился по залу именно тогда, когда и должен был. Причем вздохнули не только даны, но и гномаэ, которые его уже видели, но все равно, сдержаться не смогли – очень уж красив оказался сам момент.

Осторожно взяв в руки стальной венец, я подошла к Тавелю:

– Надеюсь, что сумела подобрать подарок, достойный твоей несгибаемой храбрости, лучший из воинов.

Именно сейчас для меня наступал момент истины. Ведь не только Бэры гномаэ, но и стальной должен был помнить эти венцы. Узнает? Угадала я? Или заботливо срежиссированное мной представление станет бесполезной и никому ненужной лажей? Ну?

Не только у публики, но и у меня сейчас не было сил дышать.

Ну же!!!

Первым отмер Авенель. Чуть подался вперед и вытянул руку, словно хотел коснуться венца, но на полпути передумал и отпрянул назад. Но этот незаконченный жест сумел сломать напряжение. Вессаэль сделала шаг и, надавив на плечо стального, заставил его опуститься на колено. Отлично! Так даже лучше и гораздо удобнее – ведь каблуками я сегодня не озаботилась. Но благодаря предусмотрительности сьеррина подпрыгивать не пришлось, я опустила подарок на голову высоченного дана максимально торжественно.

Когда хисстэ поднялся, я успела заглянуть ему в глаза. То, что там творилось, было не описать. Это у Тавеля-то, неразлучного со своей сдержанностью вот уже полтора тысячелетия! Я покосилась в сторону сьеррина и уверилась окончательно – угадала. Все-таки угадала! Представление затеяно не напрасно. То, что читалось на его лице, было вообще немыслимо для этого расчетливого и язвительного интригана – чистый и незамутненный восторг, вперемешку с предвкушением. Ну просто как у карапуза, впервые увидевшего «настоящего» Деда Мороза.

Прекрасно, тогда продолжаем! Я шагнула назад к Балайту, сняв теперь кусок синего шелка.

На этот раз вздоха не было, но лишь оттого, что все уже и так не дышали. Как бы здесь кого удар не хватил, нашими стараниями… Впрочем, пути назад все равно не было, и я с прежней помпой изрекла, обращаясь на этот раз к Ассилю: