Игра любви и случая

Сильвия. Он – Дорант! Вот это-то мне и надо!

Явление XIII

Сильвия, Марио

Марио. Это опять я, сестра. Ты была в таком волнении, что мне стало тебя жаль. Я хочу тебя успокоить. Послушай, что я скажу.

Сильвия(живо). Полно, Марио! У меня такие новости!

Марио. Что такое?

Сильвия. Он вовсе не Бургиньон, а Дорант.

Марио. Ты о ком говоришь?

Сильвия. Да все о нем же! Я только сейчас узнала. Он только что был здесь. И сам мне признался!

Марио. Кто?

Сильвия. Не понимаешь?

Марио. Ничего не понимаю.

Сильвия. Идем! Идем скорее к батюшке, надо ему сказать. Ты, Марио, тоже мне нужен. Вот что я придумала. Делай вид, будто ты в меня влюблен. Ведь ты в шутку уже признался в своей любви к Лизетте. Но главное – храни тайну. Умоляю!

Марио. Конечно, сохраню, раз я ее не знаю!

Сильвия. Идем, Марио, идем! Не будем терять времени. Вот диковинная история!

Марио(в сторону). Дай Бог, чтобы с ее стороны это было не только причудой!

ЗАНАВЕС

Действие третье

Явление I

Дорант, Арлекин.

Арлекин. Барин, дорогой, умоляю вас!

Дорант. Опять ты за свое!

Арлекин. Посочувствуйте моей удаче, не мешайте счастью, которое мне невзначай подвернулось, не чините ему препятствий!

Дорант. Несчастный! Да ты что, смеешься надо мной? Влепить бы тебе сотню горячих!

Арлекин. А я и не отказываюсь от них, если заслужил, но, после того как мне их отпустят, позвольте мне заслужить еще сотню. Не сходить ли за дубинкой?

Дорант. Мошенник!

Арлекин. Мошенник? Пусть! Это не помеха счастью.

Дорант. Каналья! Ведь что выдумал!

Арлекин. И на каналью согласен. Одно к одному. Мошеннику не зазорно прослыть канальей, но и каналья может удачно жениться.

Дорант. Как, нахал? Ты хочешь, чтобы я оставил порядочного человека в заблуждении и позволил тебе под моим именем жениться на его дочери? Слушай! Если ты еще хоть раз заикнешься об этой дерзости, я открою господину Оргону, кто ты такой, а затем немедленно тебя выгоню. Понял?

Арлекин. Давайте объяснимся. Барышня меня любит, боготворит. Скажите, если я ей признаюсь, что я слуга, и если, несмотря на это, ее нежное сердце не прочь будет сочетаться с моим, тогда вы позволите нам сыграть свадьбу?

Дорант. Как только откроется, кто ты такой, я больше ни во что вмешиваться не стану.

Арлекин. Хорошо! Я сейчас же иду к этой благородной особе и говорю, какую я ношу ливрею. Надеюсь, что из-за галунов мы не поссоримся и что ее любовь поможет мне перейти, наперекор судьбе, из лакейской в гостиную.

Явление II

Дорант, один; потом Марио.

Дорант. Все, что здесь творится, все, что здесь со мной случилось, уму непостижимо… Однако очень хотелось бы повидать Лизетту и спросить, удалось ли ей упросить свою госпожу, чтобы она помогла мне выпутаться из беды. Хорошо бы застать ее одну.

Марио. Подожди, Бургиньон! Мне надо тебе кое-что сказать.

Дорант. Чем могу служить, сударь?

Марио. Ты ухаживаешь за Лизеттой?

Дорант. Она так мила, что трудно в нее не влюбиться.

Марио. А как она относится к твоим признаниям?

Дорант. Смеется.

Марио. Ты не глуп. А может быть, лицемеришь?

Дорант. Нет. Но вам-то не все ли равно? Допустим, что я тронул сердце Лизетты…

Марио. Он тронул сердце Лизетты! Откуда у тебя такие выражения? Уж очень ты изысканно выражаешься для человека твоего звания.

Дорант. Иначе я выражаться не умею, сударь.

Марио. Видно, ты такими тонкостями и обольщаешь Лизетту? Подделываешься под барина?

Дорант. Уверяю вас, сударь, я ни под кого не подделываюсь. Но вы, полагаю, шли сюда не для того, чтобы посмеяться надо мной, а хотели мне сказать что-то другое? Мы говорили о Лизетте, о моем расположении к ней и о том, что это вам не безразлично.

Марио. Что это, черт побери? Тут уже чувствуется ревность! Помни свое место! Итак, ты говорил, что тронул сердце Лизетты… И что же дальше?

Дорант. А зачем вам это знать, сударь?

Марио. Затем что, несмотря на шутливый тон, которым я сейчас с тобой говорил, мне было бы крайне досадно, если бы она в тебя влюбилась; затем, что впредь я строго-настрого запрещаю тебе разговаривать с нею, – и не потому, чтобы опасался, как бы она тебя не полюбила: для этого у нее слишком возвышенное сердце, а потому, что мне неприятно иметь соперником какого-то там Бургиньона.

Дорант. Охотно верю, ибо Бургиньону, какой он ни на есть, тоже не особенно приятно, что вы его соперник.

Марио. Ему придется набраться терпения.

Дорант. Ничего не поделаешь. Так вы, сударь, очень ее любите?

Марио. Достаточно, чтобы связать наши судьбы, – после того как мною будут приняты некоторые меры. Понимаешь, что это значит?

Дорант. Да, кажется, понимаю. В таком случае и вас, конечно, любят?

Марио. А ты как думаешь? Разве я недостоин любви?

Дорант. Надеюсь, вы не ждете, чтобы вас расхваливали ваши же соперники?