Йерве из Асседо

– Зря вы его, монсеньор, предали опале. Наш он. Всегда нашим был.

– Таузендвассеры – наша кровь, остготская.

– И визиготская плоть.

– Виноваты мы все перед ним. Не стоило предавать опале Фрида Красавца. Следовало нам вас, монсеньор, отговорить от такого дела.

– Его отговоришь! – рявкнул свирепый Ханеке.

Дюк своим вассалам ничего не возразил.

– Это очень хорошо, – опрокинул Ханеке стакан хреновухи и харкнул на ковер, – если Таузендвассер до сих пор молодцом. Все великие кавалеристы должны уметь говорить. Ему не на колеснице стоять. Счастливым будет тот бой, в который вы, сир, с соратником своим поскачете.

– Герр Ханеке прав, – тряхнул великолепной шевелюрой ландграф Вендерс. – Маркграфу фон Таузендвассеру место среди нас. Вместе вы никогда не проигрывали битв, монсеньор. Залог воинского успеха Асседо всегда заключался в вас двоих.

– Придержите коней, господа, – поднял руку уязвленный дюк. – Шестнадцать лет маркграф фон Таузендвассер не воевал с нами, а Асседо все еще стоит на месте.

– Сир, по правде говоря, за эти шестнадцать лет не было в Асседо ни одной толковой войны, – напомнил ландграф Вендерс. – Гаштольдовы набеги не в счет.

– А Пилевские равнины? – начал закипать дюк. – Мы выиграли тот бой!

– В Пилевских равнинах вы потеряли первенца вашего, Ольгерда, – осторожно напомнил князь фон Крафт.

Туча пробежала по лицу дюка Кейзегала, но дюк прогнал тучу. Прав был князь: несчастливыми были битвы, в которых сражался лишь один из Асседо вместо двоих. Велика тайна!

– Будет вам Фрид Красавец, – рявкнул дюк. – Следом за мной поскакал он в Ксвечилию. Задержался в Арепо, чтобы Шульцево золотишко на дело войны переплавить. Скоро должен объявиться.

– Вах! – сказал свирепый Ханеке.

– Лично засвидетельствуете почтение, а теперь хватит о нем. – Сеньор Асседо закинул ногу на ногу, налил себе полугара в рог и расстегнул колет. – Итак, господа, что вы обо всем этом думаете?

– О чем? – спросил усатый Фасбиндер.

– О войне.

– Война так война. Если вы прикажете, монсеньор, мы пойдем, – ответил за всех граф Рамштайн, протягивая дюку огурец.

– Пойдем, только к чему это все? – спросил лысый, как тарелка, виконт Шлендёрф.

– Не желаю я, чтобы слепо исполняли вы мои приказы. Таким манером войны не выигрываются. Внутренняя мотивация вам нужна, вассалы.

– Верно говорите, ваша милость, – согласился длинноносый маркиз Фриц Ланг. – В чем наш казус белли, сир?

Дюк впал в мимолетное замешательство.

– Скажем так, женщина…

– Женщина?!