Йерве из Асседо

– Не перебивайте, Вендерс! Дама по имени мадам Зита Батадам, находящаяся под моим покровительством, много лет назад изуродовала кунигаева наследника Челмара. Когда тот посмел посягнуть на ее честь, она полоснула его ножом по лицу и вынула глаз. Ей пришлось удариться в бега. Отважную женщину поймали нечестивые авадломцы и продали в блудилище. Там ей пришлось прожить в неволе десять целых зим. Ей удалось бежать в Асседо, но скотина Гаштольд, долго ее разыскивавший, пронюхал о беглянке и написал жалобу императору. Тот послал в Асседо инквизиторов. Не сегодня завтра они высадятся на наших берегах. Но это будет последний раз. Больше никогда.

Вассалы задумались. Нахмурились. Наморщили высокие лбы. Посмотрели друг на друга. Князь фон Крафт отворил ящик со свернутыми норманнскими табачными листьями и предложил графу Рамштайну. Ящик пошел по кругу. Щелкнули огнива. Густой дым поплыл к потолкам приемной.

– Стало быть, казус – женщина, – кисло заключил граф Рамштайн.

Дюку стоило возразить: “Не женщина, а свобода от инквизиции” или “свобода от постоянных набегов авадломского кунигая”. Или на худой конец: “Женщина, сослужившая всем нам неоценимую службу, покалечив сына врага и будущего врага”.

– Но какая женщина! – не сдержался дюк.

– Приведите ее к нам, монсеньор, – попросил хилый с виду, но непобедимый фехтовальщик барон Рифеншталь.

– Да-да, покажите! – закивали головами вассалы.

После очередного мимолетного раздумья дюк кивнул. Князь дернул за сонетку. Шепнул пару слов вошедшему камердинеру. В скором времени на пороге образовалась Зита.

Дюк встал, князь последовал его примеру, вассалы – их.

– Мадам Батадам. – Дюк сделал попытку склониться в учтивом поклоне, что не очень ему удалось с непривычки.

Все остальные сделали то же самое. Дюк протянул женщине руку.

Зита обвела присутствующих ничего не выражающим взглядом, но руку взяла.

– Вот эта женщина, – представил дюк казус совету.

– Ба! Шикарна! – оценил вольный рейтар Ханеке.

– Ослепительна и впрямь, – согласился Вендерс.

– Не поспоришь, – не стал спорить и Фасбиндер.

– А какова стать!

– Южанки все такие.

– Кажись, кровь восточная, – присмотрелся Фриц Ланг.

– Я уже имел честь видеть ее на Летнем балу. Знали бы вы, как она танцует!

– Я танцевал с ней падеспань.

– И я.

– А походка, походка! Что ваша породистая андалузка, не так ли, Рамштайн?

Рамштайн бросил на Шлендёрфа уничижительный взгляд. Почувствовал дюк, как задрожала рука Зиты в его руке.

Вырвалась.