Читаем Йерве из Асседо полностью

Когда картошка и шницели были готовы, а суп еще варился, тетя Женя вернулась из университета и тоже сделала беверлихиллзное лицо. Но сразу поняла, что ее родных детей нечего подозревать в таком криминале, расцеловала меня в обе щеки и сказала, что не стоило все это затевать, но как приятно, когда возвращаешься с работы, а обед уже готов, и с укором поглядела на истуканов у телевизора. Я ощутила прилив гордости и в порыве чувств накрыла тете Жене стол. Ее отпрыски тоже подтянулись, а потом проснулся их папа, Томер, и все уплетали за обе щеки мой суп и пережаренные шницели – а шницели были пережаренными, потому что я их впервые в жизни приготовила, так как мясо не ела, – с таким аппетитом, будто они обедали в фешенебельном ресторане или как будто не жрали ничего с прошлой недели, как жители Освенцима. Тетя Женя потом призналась, что она очень редко готовит и что домашней пищей их, как правило, снабжает бабушка Сара.

Потом все отправились спать – кроме Асафа, который отправился в душ, – потому что одним из главных обычаев израильтян был полуденный сон с двух до четырех, и в это время многие магазины закрывались, не полагалось друг другу звонить, ходить в гости, а детям – играть на детских площадках. Там даже вывески такие были, на площадках: “С 14:00 до 16:00 не шуметь!”

Мне спать не хотелось, потому что отоспалась во время “Беверли-Хиллз”, и я отправилась на балкон с книгой – нам по литературе задали читать “1984”. Книга была жутко интересной, но на балконе плохо читалось, поскольку там было слишком красиво и ландшафтно, чтобы думать о таких ужасных вещах, как тоталитарные режимы. Так что я решила немного пописать. Но “немного” мне никогда не удавалось, и когда я оторвалась от тетрадки, над арабской деревней уже багровел закат и выли муэдзины.

Сонная, недавно проснувшаяся Михаль теребила меня за плечо и жаловалась на арабские молитвы. Они не давали ей спать и будили по утрам в полпятого, вонючие уроды, чтоб они сдохли.

Михаль сказала, что она ненавидит район Гило и своих родителей за то, что они живут здесь, а не в Рехавии, где живут все ее продвинутые школьные друзья. Потому что все нормальные люди живут в Рехавии, или в Катамоне, или в Немецкой колонии, или, на худой конец, в Кирьят-Иовеле, а не в этой дыре, где живут одни “арсы” – сефардские восточные жлобы, быдло или гопники. Но в Гило жилье дешевле, а у ее родителей нет денег, чтобы переехать ближе к центру, потому что мама, вместо того чтобы работать, как все нормальные мамы, бросила фармацевтическую компанию, где раньше работала, и решила с какого-то перепугу на старости лет делать докторскую степень по биологии, и кому это вообще надо. Ей очень мало платят. А папа… ну, папа восточный, что с него возьмешь. И вообще, она, Михаль, подумывает переехать к бабушке, чтобы быть ближе к своей самой лучшей в Иерусалиме школе, “Леяде”, и к своим друзьям, и к Синематеке.

Кстати, сообщила Михаль радостную новость, мы сегодня вечером едем в Синематеку с ее продвинутыми друзьями из “Леяды” смотреть новый крутейший фильм очень продвинутого режиссера. Едем мы на такси, потому что даже машину нормальную родители купить не могут, а их дряхлая тарантайка все время в починке, так что Михаль должна, как жизнью обиженная, разъезжать по городу на такси.

Все это Михаль сказала на иврите, а я почти все поняла. Это меня обрадовало. Но новости про Синематеку меня огорчили. Перспектива познакомиться с Михалиными продвинутыми друзьями не вызывала у меня воодушевления.

Потом Михаль приготовила себе растворимый кофе с молоком, который на кофе совсем не был похож, и ругалась с Асафом, кто первым пойдет в душ, несмотря на то что два часа назад Асаф уже искупался.

Тетя Женя предложила бросить жребий, а Михаль воспротивилась, потому что она была невезучей и обиженной судьбой. Ей, сказала Михаль, от восточного йеменского папы достались сложные для укладки волосы, вовсе на волосы не похожие, а похожие на мочалку, и ей нужен как минимум час, чтобы привести их в порядок.

Меня очень удивило, что Михаль недовольна своими волосами, потому что, на мой взгляд, у нее были самые чудесные волосы на свете – все в мелких кудряшках, как в пружинках, и я бы все отдала, чтобы у меня были такие. Но Михаль сказала своей маме:

– Почему ты не могла мне сделать такие гладкие и прямые волосы, как у тебя, у Зои и у всех нормальных русских? Неужели обязательно нужно было создать меня из всего самого плохого, что есть и у русских, и у йеменцев? Не то чтобы у этих позорных наций было много хорошего, но хотя бы немного русской красоты можно было мне генетически передать. Ты же биолог!

– Мы не русские, – в очередной раз попыталась я объяснить Михаль. – Мы из Одессы.

– Какое это имеет значение? – в очередной раз возразила Михаль. – Я все равно похожа на негра из Гонолулу! Вся черная. Почему ты не могла выйти замуж за нормального ашкеназа?

Швырнула на пол расческу, заявила:

– Я хочу сделать выпрямление волос!

И разревелась в три ручья.

Перейти на страницу:

Все книги серии Русский Corpus

Невероятные происшествия в женской камере № 3
Невероятные происшествия в женской камере № 3

Полиция задерживает Аню на антикоррупционном митинге, и суд отправляет ее под арест на 10 суток. Так Аня впервые оказывается в спецприемнике, где, по ее мнению, сидят одни хулиганы и пьяницы. В камере, однако, она встречает женщин, попавших сюда за самые ничтожные провинности. Тюремные дни тянутся долго, и узницы, мечтая о скором освобождении, общаются, играют, открывают друг другу свои тайны. Спецприемник – особый мир, устроенный по жестким правилам, но в этом душном, замкнутом мире вокруг Ани, вспоминающей в камере свою жизнь, вдруг начинают происходить необъяснимые вещи. Ей предстоит разобраться: это реальность или плод ее воображения? Кира Ярмыш – пресс-секретарь Алексея Навального. "Невероятные происшествия в женской камере № 3" – ее первый роман. [i]Книга содержит нецензурную брань.[/i]

Кира Александровна Ярмыш

Магический реализм
Харассмент
Харассмент

Инге двадцать семь, она умна, красива, получила хорошее образование и работает в большой корпорации. Но это не спасает ее от одиночества – у нее непростые отношения с матерью, а личная жизнь почему-то не складывается.Внезапный роман с начальником безжалостно ставит перед ней вопросы, честных ответов на которые она старалась избегать, и полностью переворачивает ее жизнь. Эти отношения сначала разрушают Ингу, а потом заряжают жаждой мести и выводят на тропу беспощадной войны.В яркой, психологически точной и честной книге Киры Ярмыш жертва и манипулятор часто меняются ролями. Автор не щадит ни персонажей, ни читателей, заставляя и их задавать себе неудобные вопросы: как далеко можно зайти, доказывая свою правоту? когда поиск справедливости становится разрушительным? и почему мы требуем любви к себе от тех, кого ненавидим?Содержит нецензурную брань.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Анастасия Александровна Самсонова , Виталий Александрович Кириллов , Кира Александровна Ярмыш , Разия Оганезова

Современные любовные романы / Проза / Современная проза / Психология / Романы
То, что вы хотели
То, что вы хотели

Александр Староверов, автор романа "То, что вы хотели", – личность загадочная. Несмотря на то, что он написал уже несколько книг ("Баблия. Книга о бабле и Боге", "РодиНАрод", "Жизнь: вид сбоку" и другие), известно о нем очень немного. Родился в Москве, закончил Московский авиационный технологический институт, занимался бизнесом… Он не любит распространяться о себе, полагая, возможно, что откровеннее всего рассказывают о нем его произведения. "То, что вы хотели" – роман более чем злободневный. Иван Градов, главный его герой – человек величайшей честности, никогда не лгущий своим близким, – создал компьютерную программу, извлекающую на свет божий все самые сокровенные желания пользователей. Популярность ее во всем мире очень велика, Иван не знает, куда девать деньги, все вокруг счастливы, потому что точно понимают, чего хотят, а это здорово упрощает жизнь. Но действительно ли все так хорошо? И не станет ли изобретение талантливого айтишника самой страшной угрозой для человечества? Тем более что интерес к нему проявляют все секретные службы мира…

Александр Викторович Староверов

Социально-психологическая фантастика

Похожие книги