Читаем Йерве из Асседо полностью

Ты бы не мог сходить к Дюку, сфотографировать его для меня и прислать мне фотки? Я очень по нему соскучилась. Мне важно, чтобы фото было не только самого памятника, но и пьедестала со всеми горельефами и с ядром. И если я уже настолько обнаглела, чтобы тебя об этом просить, попрошу еще, чтобы ты не только Дюка сфоткал, но и графа Воронцова на Соборке. Его тяжелее фотографировать, потому что он намного выше, но я в тебя верю. Я даже помню, что когда-то ты ходил на фотокружок и твои шедевры публиковали в стенгазете (как, например, портрет нашей общей физички Натальи Максимовны).

Ты не волнуйся за деньги за пленку и марки (письмо получится толстым, если ты мне фотографии пришлешь) – когда я летом приеду, все тебе верну (можно даже с процентами). Спасибо тебе огромное!

<p>Глава 34</p><p>Дешевая литература</p>

В воскресенье ровно в четыре часа я стучалась в Машин кабинет, но никто мне не открыл.

Маша перенесла наши встречи на воскресенье по причине, которую я выяснять не собиралась, потому что мне казалось, что это не имеет никакого значения, когда встречаться с Машей. Но за эти выходные поняла, что значение это имело еще какое. Маша и среда у меня крепко связались, а вот Маша и воскресенье не клеились. Она же говорила: среда в четыре – это мое время. Так что же, теперь оно перестало быть моим и отдано кому-то другому? Некрасиво так поступать со временем, которое принадлежало мне, даже если я однажды от него отказалась. Я же потом передумала.

В субботу я поняла, что злюсь на Машу, и сделала вывод, что она таким образом мне мстит за то, что я с ней преждевременно рассталась в прошлый раз, когда решила, что излечилась окончательно, ее благословением не заручившись. А теперь мстит мне еще яростнее, забыв о встрече, которую сама же перенесла.

Во всем этом не было никакой логики, это я тоже понимала.

Я вышла из домика, в котором располагались социальные службы Деревни и Машин кабинет. Уселась на ступеньке перед входной дверью, потому что теперь я, как все израильтяне, тоже научилась сидеть там, где стояла. И даже иногда лежать. Непонятно было, зачем вообще в Израиле существуют стулья, раз к ним так пренебрежительно относятся. Можно было подумать, что сидящие на них испытывали постоянный дискомфорт и им жуть как хотелось сползти на пол или перелезть на стол. Даже культурная психолог Маша на наших встречах частенько залезала с ногами в свое кресло, скрещивая их, поджимая под себя, а иногда и вовсе скручивая в немыслимое сплетение, похожее на восьмерку. Но когда я узнала, что она родом с Пересыпи, такое поведение стало объяснимее.

Ноги израильтянам как будто постоянно мешали, и когда они не совершали акт ходьбы, то не знали, куда их деть.

Вообще израильтяне были странным народом, и привычки у них были странные. С одной стороны, у них напрочь отсутствовала брезгливость, этикет и эстетика, бардак у них был везде и никакого порядка, одевались они в задрипанные вещи, а писком моды считалось обрезать ножницами воротник футболки и ходить с торчащими из него нитками. Про бесформенные бутсы “Доктор Мартенс”, похожие на кошмар Аннабеллы, вообще нечего говорить. А еще они намазывали волосы жирным блестящим гелем, отчего волосы казались грязными, но пахли хорошо. С другой же стороны, израильтяне были редкостными чистюлями и могли посещать душ по два, а то и по три раза в день.

Именно так поступали мои двоюродные, Асаф и Михаль. Когда я гостила у тети Жени, ванная постоянно была занята и оттуда слышался шум воды.

К тете Жене я поехала на выходные. Она жила на южной окраине Иерусалима, в районе Гило, куда нужно было долго и нудно тащиться на двух автобусах, а забрать меня родственники не могли, потому что у тети Жени поломалась машина. Фридочка мне толково объяснила маршрут, а встречали меня на конечной остановке второго автобуса.

Пересадка была в центре, у памятника коню, и у большого универмага “Машбир”, и у красивого старинного фасада, лишенного здания, на котором были часы, три арки, две дырки и надпись “Талита Куми”. Когда-то Натан мне рассказывал, что прежде здесь был сиротский дом благородных девиц под предводительством немецких сестер-диаконис.

Перейти на страницу:

Все книги серии Русский Corpus

Невероятные происшествия в женской камере № 3
Невероятные происшествия в женской камере № 3

Полиция задерживает Аню на антикоррупционном митинге, и суд отправляет ее под арест на 10 суток. Так Аня впервые оказывается в спецприемнике, где, по ее мнению, сидят одни хулиганы и пьяницы. В камере, однако, она встречает женщин, попавших сюда за самые ничтожные провинности. Тюремные дни тянутся долго, и узницы, мечтая о скором освобождении, общаются, играют, открывают друг другу свои тайны. Спецприемник – особый мир, устроенный по жестким правилам, но в этом душном, замкнутом мире вокруг Ани, вспоминающей в камере свою жизнь, вдруг начинают происходить необъяснимые вещи. Ей предстоит разобраться: это реальность или плод ее воображения? Кира Ярмыш – пресс-секретарь Алексея Навального. "Невероятные происшествия в женской камере № 3" – ее первый роман. [i]Книга содержит нецензурную брань.[/i]

Кира Александровна Ярмыш

Магический реализм
Харассмент
Харассмент

Инге двадцать семь, она умна, красива, получила хорошее образование и работает в большой корпорации. Но это не спасает ее от одиночества – у нее непростые отношения с матерью, а личная жизнь почему-то не складывается.Внезапный роман с начальником безжалостно ставит перед ней вопросы, честных ответов на которые она старалась избегать, и полностью переворачивает ее жизнь. Эти отношения сначала разрушают Ингу, а потом заряжают жаждой мести и выводят на тропу беспощадной войны.В яркой, психологически точной и честной книге Киры Ярмыш жертва и манипулятор часто меняются ролями. Автор не щадит ни персонажей, ни читателей, заставляя и их задавать себе неудобные вопросы: как далеко можно зайти, доказывая свою правоту? когда поиск справедливости становится разрушительным? и почему мы требуем любви к себе от тех, кого ненавидим?Содержит нецензурную брань.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Анастасия Александровна Самсонова , Виталий Александрович Кириллов , Кира Александровна Ярмыш , Разия Оганезова

Современные любовные романы / Проза / Современная проза / Психология / Романы
То, что вы хотели
То, что вы хотели

Александр Староверов, автор романа "То, что вы хотели", – личность загадочная. Несмотря на то, что он написал уже несколько книг ("Баблия. Книга о бабле и Боге", "РодиНАрод", "Жизнь: вид сбоку" и другие), известно о нем очень немного. Родился в Москве, закончил Московский авиационный технологический институт, занимался бизнесом… Он не любит распространяться о себе, полагая, возможно, что откровеннее всего рассказывают о нем его произведения. "То, что вы хотели" – роман более чем злободневный. Иван Градов, главный его герой – человек величайшей честности, никогда не лгущий своим близким, – создал компьютерную программу, извлекающую на свет божий все самые сокровенные желания пользователей. Популярность ее во всем мире очень велика, Иван не знает, куда девать деньги, все вокруг счастливы, потому что точно понимают, чего хотят, а это здорово упрощает жизнь. Но действительно ли все так хорошо? И не станет ли изобретение талантливого айтишника самой страшной угрозой для человечества? Тем более что интерес к нему проявляют все секретные службы мира…

Александр Викторович Староверов

Социально-психологическая фантастика

Похожие книги