Идеальное вторжение

— Сколько вы хотите… за то, чтобы отпустить меня?

— Размечтался. Отсюда уже не выходят, разве что лет через двести-триста.

— Я немножко разбираюсь в законах. Вы не можете заморозить меня без моего согласию.

— Будет твое согласие, куда ты денешься! Раз уж ты здесь оказался, у тебя остались два варианта. Мы тебя либо замочим, либо заморозим.

— Но почему я! — вырвалось у Дмитрия Николаевича.

Фитиль посмотрел на него и заговорщицки подмигнул:

— Ладно, открою секрет. Тебя заказали.

— Меня? Этого не может быть! Кто заказал?

— А это уже другой секрет.

Однако Ярош, чья мысль в критической ситуации заработала на всю катушку, догадался сам:

— Я знаю, один урод по кличке Бандерлог. Верно?

— Допустим, — уклончиво ответил Фитиль.

— А ты в курсе, почему он меня заказал?

— Меньше знаешь — крепче спишь!

— Нет, ты послушай, — упрямо сказал Ярош и выложил известную ему тайну Бандерлога.

До чего же он сглупил!

Надо было поторговаться с Фитилем до рассказа, а Дмитрий Николаевич затеял это мероприятие после того. Ну и с какой радости Фитилю было менять свое решение? Он уже получил всю информацию, и ничего больше чиновник ему дать не мог. Да, теперь Фитиль держал жизнь Бандерлога в своих руках, достаточно было намека, чтобы тот не стал больше настаивать на ликвидации Дмитрия Николаевича, но было поздно. Перед Ярошем приоткрылась завеса тайны, окутывавшая «Новую жизнь», он уже знал, каким образом некоторые люди оказываются в морозильных камерах, и мог проболтаться. Его категорически нельзя было отпускать.

— Все, хорош, я не собираюсь тут базарить с тобой до утра. У меня другие дела есть. Выбирай, либо мы тебя сейчас шлепнем, либо я подгоню крючкотвора, и ты подпишешь все бумажки.

Любой разумный человек выбрал бы заморозку, на что, собственно, и рассчитывал Фитиль. Но Ярош заподозрил, а может, и догадался: Фитиль подталкивает его к заморозке вовсе не из желания срубить маленько бабок. Бандит всеми силами хочет избежать убийства, за которым последует расследование, причем более тщательное, чем обычно, поскольку Дмитрий Николаевич являлся чиновником довольно высокого уровня. И, чего доброго, объявятся свидетели, видевшие, как Яроша заталкивали в машину. Тогда вообще пиши пропало.

— Зачем бумажки? Я заплачу вдвое больше, чем вы хотите, только отпустите меня, — снова затянул свое Дмитрий Николаевич.

Фитиль не отличался долготерпением. Видя, что спор затягивается, он нервно, с надрывом крикнул:

— Корнеплод!

Нарисовался подручный Фитиля. Он ловко вывернул руки Яроша ему за спину и связал шнуром. Затем Дмитрий Николаевич услышал металлическое позвякивание. Вновь показался Корнеплод, теперь уже с паяльником в руках.

— Ведь следов пыток на теле оставлять нельзя? — повернулся он к Фитилю. — Так я его расколю через задний проход.

Перспектива такого раскола Дмитрию Николаевичу очень не понравилась. Особенно когда Корнеплод воткнул паяльник в розетку и кровожадно заявил:

— Ну, ща подсмолим свинью.

Как дети самые страшные моменты фильма смотрят сквозь растопыренные пальцы ладошки, так и Ярош пугливо скосил глаза вместо того, чтобы повернуть голову в сторону своего палача. Корнеплод вытащил вилку из розетки и плюнул на жало паяльника. Раздалось шипение, достаточно отчетливо слышимое в наступившей тишине.

— А, черт, забыл ему пасть заткнуть, — спохватился Корнеплод.

— Зачем? Тут клевая звукоизоляция, — напомнил Фитиль. — Вот давай, выйди на улицу, а я крикну. Хрен услышишь.

— Да знаю я. Только вдруг он так завопит от боли, что сбегутся все окрестные жители. Лучше перестраховаться.

Корнеплод приподнял Яроша, грубо стянул с него брюки и трусы, после чего трусами заткнул чиновнику рот.

— Выплюнет, — заметил Фитиль.

— Я ему выплюну! Все зубы пересчитаю.

— Думаешь, он с паяльником в заднице вспомнит твои угрозы? Зря надеешься.

— Ладно. Тут где-то скотч завалялся, — Корнеплод подошел к полке с инструментами и снова зазвякал металлом. — Во, нашел. Под ножовку завалился… Ты глянь, как наш клиент раскраснелся.

— Потому что ты ему трусы умудрился целиком в рот запихать. По самые гланды. Он сейчас задохнется.

— Это я перестарался. Ничего, бедняжка, потерпи капельку, сейчас я освобожу тебе ротик, и будет хорошо. Вот видишь. Правда, со скотчем удобнее? — с притворным сочувствием хлопотал Корнеплод над своей жертвой.

Затем он снова плюнул на паяльник и меланхолично констатировал:

— Остыл, зараза! Ладно, начнем с тепленького. В случае чего недолго разогреть.

— Ты, когда согласишься на мое предложение, руку подыми, чтобы зря не мучиться, — великодушно порекомендовал Ярошу Фитиль.

Чиновник оказался слаб. Он последовал совету бандита, едва почувствовал обжигающую боль и убедился, что его на самом деле будут жестоко пытать. Ведь до последнего момента он наивно думал, будто дело ограничится угрозами.

Фитиль приказал Корнеплоду остановиться и снять кляп.

— Согласен? — жестко спросил он.

— Кроме меня есть другие замороженные люди или я буду первым? — в свою очередь поинтересовался Ярош.

— Размечтался! Тоже мне нашелся Гагарин заморозки. У нас уже без малого десяток клиентов.