Идеальное совпадение

Мой отец – первоклассный алхимик и знаток своего дела, но какие же он придумывает запутанные и длинные рецепты! Почти уверена, что ему не удалось прославиться по единственной причине: его зелья слишком сложные, а отец, как многие гении, ненавидит поступаться принципами алхимии ради денег. Если что, мы с мамой в корне не согласны с этим непопулярным у всех здравомыслящих людей мнением!

– Здесь написано можжевельник? – указал Андэш на строчку в списке.

– Угу, – встав на цыпочки, я заглянула в собственные каракули.

– Надеюсь не целый куст? – пошутил он.

– Боюсь, магистр не обрадуется, если я притащусь на практикум с кустом можжевельника.

– Да и в оранжерее тоже не обрадуются, если ты выкопаешь наш куст.

Подсознательно ждала, что сейчас северянин спросит, что за странную бормотуху я буду варить, но он попросил минуту и снова нырнул за густые заросли. Оттуда донеслось недовольное бормотание его напарницы, видимо, не особенно вдохновленной явлением очередного гениального зельевара, не желающего использовать сушеные травы.

Пока они переругивались громким шепотом, я стянула длинный плащ и вдруг почувствовала, как под ногой что-то смачно хлюпнуло. Под подошвой обнаружился раздавленный куст клубники с расплющенной мясистой ягодой, превратившейся в ягодное пюре.

– Проклятие…

Склонившись, я быстро выдрала испорченное растение и в панике начала оглядываться. Спрятать жертву было решительно некуда! На грядках царил такой идеальный порядок, какого у меня даже в одежном шкафу никогда в жизни не наблюдалось.

Не придумав ничего получше, я сунула клубнику в густые низенькие заросли неизвестного происхождения, немедленно зацепившиеся за свисающий с локтя плащ. Странно, как на колючках не осталось выдранного клока, черной меткой указывающего на место, где похоронен невинно убиенный кустик.

Когда Андэш, успевший снять кожаный фартук, вернулся, все следы преступления были притоптаны. В прямом смысле этого слова.

– Приступим. – Он всучил мне пустой ящичек для образцов.

Мы ходили между грядками. Северянин то и дело наклонялся, доставал растения в хрупких, похожих на скорлупу, рассадниках. Смотрел на свет, опускал обратно или ставил в ящичек. Он любовно оглаживал тонкие листики, кончиком пальца трогал бутоны и лепестки. Было очевидно, что в оранжерее Андэш находился в своей стихии и обожал то, чем занимался.

– Любишь садоводство? – не удержалась я, когда, присев, он с превеликой осторожностью перекрутил длинный, по виду хищный ус незнакомого мне растения на воткнутый в грунт прут.

– Не ожидала? – Он сверкнул улыбкой.

– Честно говоря, мне казалось, что ты входишь в команду по турнирной магии и тренируешься с утра до ночи.

– Практикуюсь время от времени, но турнирной магией никогда серьезно не занимался, – пояснил Андэш, отряхивая руки. – Магов земли тянет к растениям или к камню. Из нас садоводы и архитекторы лучше, чем воины. Знаешь, как говорит моя мать: чем больше узнаю людей, тем больше нравятся растения.

– Ты только что сказал мне, какая у тебя стихия, – заметила я.

– Я знаю, – согласился он и, бросив на меня выразительный взгляд, поставил в ящичек очередное растение.

– Теперь я должна на тебе жениться? – с самым серьезным видом пошутила я.

– Что? – изумленно изогнул он брови.

– Ты открыл тайну своей магии. Может, я теперь обязана сделать тебя честным мужчиной? В вашем Норсенте очень странные законы.

– Выдохни, девушка из Шай-Эра, стихия – не самая большая моя тайна.

– Хорошо, а то меня даже в жар бросило.

– Я с детства любил копаться в земле. Дома у меня собственная теплица и цветник, – неожиданно пустился в воспоминания Андэш и добавил с усмешкой: – Я в ней провожу больше времени, чем в гостиных.

Невольно перед мысленным взором появилась идеальная картинка: каменный особнячок с заросшей изумрудным плющом стеной, задний двор и теплица, похожая на маленький домик, с уличным фонарем на крюке под козырьком.

– Все, список закончился, – объявил он. – Если подождешь минуту, то помогу донести до общежития.

– А твоя напарница не будет против, что ты сбежал? – осторожно уточнила я.

Высокая девица с русой косой, словно переплетенной коричневыми лентами-прядями, пару раз накрывала нас, когда Андэш выбирал самый сочный побег и весьма красноречиво кашляла, давая понять, что крайне недовольна ситуацией. Парню было плевать, и хороший росток все равно оказывался в тяжелеющем раз от раза ящике.

– Я планирую вернуться, – пояснил он. – Работы еще много. Лунный цвет обычно пересаживают в ночь.

Андэш скрылся за дверью в подсобку, а потом вдруг выглянул и кивнул:

– Заглянешь?

Помявшись, я все-таки скользнула в довольно просторное, но такое прохладное помещение, что захотелось натянуть плащ и засунуть руки поглубже в карманы. С высокого потолка на длинных цепях спускались жестяные светильники. В их венчиках бились магические светляки.

На открытых стеллажах хранились садовые принадлежности и белые чаши-рассадники из того самого хрупкого материала, что ужасно напоминал яичную скорлупу. На деревянных столах окутанные светящимися дрожащими коконами грелись узкие ящики со всходами…