Язык любви. 10 принципов общения, которые помогут найти ключик к любому человеку

В то время я видел, как множество людей объединяется, чтобы помочь в работе с населением и с финансированием общественных программ. Но также было видно, как коллективное бессознательное использовало этот момент, чтобы спровоцировать насилие, желание грабить витрины и сжигать дома, как будто настал долгожданный момент, способный оправдать действия людей, которые жаждали разрушения.

Прошел всего час с публикации высказывания Мартина Лютера Кинга, а смесь поддержки и критики продолжала изливаться. Мне было больно, я был растерян и не знал, как противостоять такого рода распрям, поэтому удалил ее. Любовь, в которой люди всегда так нуждались, в тот момент оказалась невостребованной. Потом меня забросили в категорию: «Еще один духовный учитель, который прячется за привилегией белых». Такие обидные комментарии не имели ничего общего с моим мировоззрением или поддержкой равенства, а кроме того, не имели никакого значения для той глубокой перемены, что назревала во мне.

Сначала я подумал: «Видимо, через подобный опыт проходят другие люди». Но затем начала просачиваться более глубокая мудрость: «Нет. Это не тот опыт, через который прошли другие расы или меньшинства. Это крошечный кусочек того, на что похожа жизнь, когда ты хотя бы на мгновение встаешь на место человека, которого притесняют. Тебя просто немного высмеяли в социальных сетях. Твоей жизни никогда не угрожали, твоего любимого человека никогда не убивали, и тебя не избивал полицейский только потому, что по расовой принадлежности ты соответствуешь приметам преступника. Твой опыт не похож на то, что чувствуют или пережили люди иной расы.

Ты лишь получил небольшое эмпатическое представление о боли, которая похоронена под кожей общества уже многие поколения. О том, как людей высылали с родины, чтобы прислуживать в белых семьях и у аристократов. О том, как детей разлучали с родителями на границе. О тех ужасных силовых мерах, к которым прибегают полицейские. А между тем, у тебя есть время, пространство и способность понять эту боль, не беспокоясь при этом о том, когда ты в следующий раз поешь, или когда в окна твоего дома прилетит пуля».

Эти мысли проникли мне в душу, я расплакался и осознал удивительную истину: эмпатия помогает понять чувства других людей, но только с моей точки зрения. Можно почувствовать эмоции каждого человека, но лишь в качестве объективного свидетеля. Мне не дано прочувствовать прожитый окружающими опыт с их уникальной точки зрения. По мере того как раскрывалась эта истина, я начал видеть тонкую маску, за которой прятался, воображая, что эмпатические способности дают представление о том, какой на самом деле была жизнь людей, подвергавшихся расовому угнетению. «Какая социально приемлемая форма высокомерия», – подумал я. Пусть и без злого умысла и неосознанно, но я полагал, что могу из безопасного убежища моей культуры настроиться и постичь борьбу другого человека. Теперь же пришло осознание, что не могу.