Яркий Миг

Бережно я уложил ее на пол, и наши взгляды встретились вновь. Она показалась мне тогда очень похожей на дикую лисицу, которая смотрит на приближающегося к ней человека с опаской, но не убегает, а в глазах читается желание доверять и одна лишь только просьба – не делать зла, быть ласковым и добрым, ведь сейчас она вверяет этому человеку свою судьбу. Я провел рукой по ее щеке и спустился по шее, гладя ее нежную, словно бархат, кожу и давая свое немое, но стоящее всех слов на свете, обещание не причинять боли, беречь, ценить и хранить в своем сердце. Затем страсть снова захлестнула меня, и мы слились в новом жарком поцелуе, уже совсем не таком неуверенном, как первый – теперь мы точно знали, чего хотим сию минуту.

Моя рука опустилась ниже. Гораздо ниже. Пальцы коснулись обтянутой черным чулком ножки и поползли вверх, захватив с собой подол платья. Все выше, и выше, и выше. Вот уже они достигли оголенной кожи, но не остановились на этом. Ника издала тихий стон и часто задышала, словно захлебываясь своим наслаждением, в то время как я продолжал осыпать ее лицо, шею и грудь поцелуями. Она развела ноги, и когда я оказался между ее бедер, резко обхватила мою талию и с силой прижала к себе. В ее глазах вспыхнуло неистовое звериное желание, когда она ощутила, насколько я возбужден, а пальцы Ники принялись ловко расстегивать мои брюки.

Когда я вошел в нее, наслаждение стало столь сильным, что захотелось кричать. Я сдерживал этот крик, стискивая зубы, но Ника и не думала сдерживаться. Она требовала еще и еще, царапая мою кожу своими ноготками, и я входил в нее снова и снова. Наши тела, покрывшиеся потом, казалось, сейчас вспыхнут от царящего между нами, почти осязаемого жара, сотканного из страсти и желания двух изголодавшихся по любви людей.

Позже – не знаю, сколько времени спустя, ведь я в ту ночь позабыл о существовании времени вовсе – Ника задремала, положив голову мне на плечо, а я, лежа на мягком ковре, обнаженный и тоже пребывающий в состоянии приятной полудремы, ни о чем не думая и ничего не осмысливая, просто наслаждался моментом. И вдруг, вспомнив о Ярком, и даже ощутив слабый укол совести за то, что мы с Никой свершали наши акты любви на его глазах, я окинул комнату взглядом и нашел его свернувшимся калачиком на моем кресле и мирно спящим, тактично спрятав голову под лапы.

Другое кресло тоже не пустовало. В нем сидела Тесса. Со своего ракурса я видел лишь ее руку и плечо, на котором лежали изумрудные кудри, но не лицо.

«Прости», – только и смог сказать я сквозь пелену усталости и одолевающей меня все сильнее дремоты.

«Мне пора уходить, Клиф», – проговорила она. – «Прошу, отпусти меня».

Я закрыл глаза и прижался к Нике, не желая об этом думать.

«Пожалуйста. Пожалуйста. Я не хочу об этом думать».

Глава 25. Крылья

Меня разбудили лучи восходящего солнца, колючими иглами впившиеся мне в веки. Я открыл глаза, прищурился и огляделся. Слева мирно спала Ника, обняв меня рукой и уткнувшись лицом в мою грудь. С правой стороны, у меня под боком сопел Яркий, и я чувствовал, как его рожки впиваются мне в ребра, но это было не больно, и я не стал менять позы. Так я и лежал, слушая их дыхание и повернув голову к окну, глядя на то, как медленно зарождается новый день. Лазурный небосвод был чист – ни единого облачка, только ярко-желтый диск солнца, мерно выползающий из-за горизонта. Мысли в голове ворочались медленно и не принимали четких форм, оставаясь в основном лишь отражениями испытанных ночью эмоций, в большинстве своем крайне положительных. Похмелья не было вовсе – мы не так уж много и выпили, ведь этой ночью нас с Никой пьянило совсем иное. Общее самочувствие было хорошим. Нет, даже прекрасным. Тело немного затекло, и все же в нем ощущалась приятная легкость. А на душе царил покой, сравнимый с умиротворённым штилем в океане. Ничто не волновало меня тем утром, не беспокоило. Наверное, я просто не до конца еще пробудился, все мои тревоги продолжали спать, и я старался не бередить их, желая продлить как можно дольше это чудное ощущение душевного и физического удовлетворения.

Скоро пошевелился Яркий. Сел, отряхнулся, словно скидывая со своей шерстки остатки сновидений, и глянул на меня.

– Привет, – шепнул я зверьку.

Тот сладко зевнул и, прищурившись, уставился в окно, любуясь тем же видом, который оценил и я немного ранее.

Следом проснулась Ника. Она несколько раз моргнула, затем подняла голову, озираясь, и наши взгляды встретились.

– Как спалось? – спросил я.

– Прекрасно, – ответила Ника сонно. – Но проснуться и увидеть тебя, как живое доказательство того, что все это мне не приснилось, было куда приятнее.

Она подалась вперед и поцеловала меня в губы.

Мы полежали еще некоторое время, воркуя о чем-то совсем не важном. Затем по очереди отправились в ванную комнату, где располагались душевая кабинка и бойлер, всего за несколько минут нагревающий воду в чане до вполне комфортной температуры.