Яркий Миг

– Я не знаю твоего прошлого, Клиф, да, это так. Но я знаю каков ты сейчас. А все, что было в твоей жизни прежде, все, что тяготит тебя в собственном прошлом, для меня не имеет значения, - она осторожно прикоснулась к моему обручальному браслету, затем провела пальцами по ладони и сжала мою руку. - Я никогда бы не спросила тебя об этом, никогда не потревожила бы ту боль, что спит внутри тебя, и никогда бы не потребовала от тебя стать заменой того, что заменить никак нельзя. Я просто была бы рядом и позволила бы одному тебе решать, Клиф, чем ты хочешь со мной поделиться.

Я отвел глаза и увидел Тессу. Она стояла в дверях, на губах печальная улыбка и слезы в глазах.

«Я не могу! Не могу вечно жить прошлым! Но и отпустить его не могу! Что же мне делать?!».

Руки Ники выскользнули из моих пальцев, она отступила назад, словно почувствовав мой холод, мои сомнения.

– Прости меня, Клиф, прости за все это, и пожалуйста, забудь. Нам, и правда, стоит просто напиться. Сделаешь мне еще один свой коктейль? Пусть фея смоет мой позор.

И прежде, чем я что-либо успел ей сказать, Ника пошла к выходу, кинув через плечо:

– Прошу прощения, господа, я покину вас всего на минуту.

Как же сильно я возненавидел себя в тот момент, глядя Нике вслед.

«Слабак!» – крикнул я себе мысленно. – «Жалкий трус!»

Яркий сел на кресле, уставившись на меня с удивлением, словно вопрошая, почему мы вдруг перестали танцевать и веселиться.

– Я такой дурак, – сообщил я зверьку, опускаясь в кресло Ники. – Ты себе даже не представляешь.

Хотя, по взгляду Яркого, мне отчего-то подумалось, что как раз представляет. Кинув ему персик из вазы, на который тот покосился, я осушил свой бокал одним глотком и принялся делать еще напиток, чтобы только чем-то себя занять и не думать обо всем произошедшем. Но мысли сами собой лезли мне в голову, и я едва сдерживался от того, чтобы не запустить бутылку с настойкой в стекло, и не начать клясть себя во весь голос.

Ника вернулась, когда все уже было готово. Я поднялся, освобождая ей кресло, но девушка махнула рукой – мол, ей оно не нужно, – и опустилась на пол, взяв свой бокал со стола.

– Хочу выпить за то, чтобы вашу с Ярким историю ждал хороший финал. Все остальное неважно…

Она сделала внушительный глоток. По-видимому, Ника, и правда, решила хорошенько так напиться, может, чтобы забыть все, что мне наговорила.

Я тоже опустился на пол, покрытый теплым ковром, и выпил за нее тост. Из фонографа все еще звучали заводные мелодии квартета «Четверо из Тильдена», вот только теперь они совершенно не поднимали настроение.

Тяжелое молчание затянулось.

Потеряв к нам интерес, Яркий спустился на пол и снова сел возле окна, глядя на город.

– Похоже, что он оценил вид, – хмыкнул я.

– Когда я впервые тут оказалась, и сама не могла отлипнуть от этого окна несколько часов к ряду. Тогда была зима, снег падал с неба крупными такими хлопьями, и создавалось ощущение сказки.

Ника снова улыбнулась.

– Мне казалось тогда, что я стала главной героиней этой сказки, той самой принцессой, которая пускается в невероятные приключения. Однако же, довольно скоро я поняла, что мне отведена иная роль. Все эти истории, которые я нахожу, все эти сюжеты, в них уже есть свои герои. Мне лишь дается шанс описать их, рассказать людям, и не более.

– Это вовсе не значит, что тебя не ждет своя история, – как-то неуклюже я попытался подбодрить ее.

Ника лишь пожала плечами и сделала еще один глоток. Мы снова замолчали.

Скоро смолкла и музыка.

– Посмотрим, что там есть еще, – она поднялась, но я тут же взял ее за руку, останавливая.

Ника удивленно обернулась, но я решил, что больше не буду сомневаться.

«Пошло все к черту! Я должен, наконец, стать хозяином своей жизни, и сам выбирать дорогу. Когда еще, как не сейчас?»

Я потянул ее на себя, и Ника, потеряв равновесие и взвизгнув, повалилась мне на колени.

– Клиф, что ты делаешь? – расхохоталась она.

– Хочу попросить тебя, – ответил я, глядя на нее сверху.

– И о чем же?

– Ничего не требовать, ни о чем не спрашивать и просто быть рядом.

Она взглянула на меня с невероятной серьезностью и сказала без тени улыбки:

– Только если ты действительно этого хочешь.

Я опустился и вместо ответа поцеловал ее. Губы Ники оказались сладкими и горькими одновременно, как напиток, который мы пили. А еще они оказались теплыми. Прильнув к ним, мне не захотелось отстраняться. Все остальное исчезло, как только я закрыл глаза. Осталось только тепло ее губ. А затем я ощутил, как Ника обвила мою шею руками. От прикосновений ее пальцев по коже побежали мурашки, возбуждение нахлынуло на меня волной.