Янтарный след

– Тихонрава, – ответил ему Свенельд. Его рассеянный взгляд был устремлен куда-то в еловые лапы: впервые в жизни ему случилось говорить с духом. – Отец ее – Ратолюб. Но здесь не меньше пяти весей их гнезда, не считая выселок, я не знаю, где она может быть.

– Хорошо. Жди.

Хравн Черный подмигнул Снефрид… Черный ворон взмыл над поляной и исчез.

– Он улетел, – сказала она. – Пойдем.

Они двинулись назад к тыну, и у самой опушки Свенельд тихо спросил:

– А как он выглядит?

Отвечая, Снефрид втайне порадовалась, что сегодня ее крылатый друг предпочел явиться одетым, хотя бы и в перья…

До самого вечера Снефрид ждала – часто выходила во двор, смотрела в небо. Лося разделали, стали варить и жарить на углях мясо. Голову Свенельд велел вынести в лес, на то место, где они говорили с Хравном Черным: для духа. Быстро темнело, все отряды вернулись, но до самой ночи так никаких вестей не пришло.

Когда все улеглись спать, удрученная Снефрид еще сидела возле очага. В доме раздавался разноголосый храп да потрескивал огонь в высоком длинном очаге. Куда же запряталась эта женщина, если даже взор самого Одина не может ее найти? Умерла? Если да, то хорошо это или плохо? Скорее плохо – тогда придется искать способ поговорить с мертвой женщиной, а это невозможно без прямой помощи Одина… Некстати вспомнилось, как она пыталась разговорить дух Сэмунда Когтя на Гусином острове; тогда она была очень зла из-за вмешательства Хлёдвира, а теперь воспоминание о том, как он прикинулся покойником, вызвало у нее смех. Вдали от всего привычного даже о Хлёдвире – его торчащих ушах, задорно вьющихся рыжеватых кудрях, курносом носе и бойких карих глазах, – она подумала чуть ли не с нежностью…

И вдруг Снефрид ощутила, что ее охватывает тепло, идущее не от огня.

– Мы нашли, – шепнул ей в самое ухо знакомый голос, и горячее дыхание коснулось ее щеки. – Искали все вчетвером.

Вздрогнув от радости, Снефрид обернулась на голос, подняла руку и коснулась чьего-то лица. Мягко прошлась по нему пальцами, замирая от удивительного ощущения: она видела пустоту, но осязала лоб, брови, нос, подбородок… Хравн Черный был рядом с ней, в человеческом облике, но невидимый даже для нее.

– Всеотец велел нам исполнить твою просьбу, – продолжал тихий голос. – Он желает помочь Олаву, раз уж Олав последовал путем Всеотца.

– И что вы узнали?

– Эта женщина довольно далеко забралась, она живет на другой реке. У нее муж и трое детей.

– Ты видел ее старшего сына?

– Видел. Ему около девяти лет.

– Да, да, это он! Его мы ищем. Ты покажешь нам дорогу?

– У вас будет проводник. Дорога неблизкая, отправляйтесь завтра, едва рассветет. Возьмите лошадей.

Так же на ощупь Снефрид обвила руками шею своего невидимого собеседника, пока он не исчез, и вслепую поцеловала. Закрыла глаза – чтобы не видеть, что он невидим, и поцелуй, как и прежде, пронизал ее горячим трепетом. Ничего другого она не могла предложить альву, живущему в Асгарде, но знала, что любовь смертных такие, как он, ценят дорого.

* * *

По праву вождя Свенельд спал на самом теплом месте – возле очага, и рядом с ним Мьёлль расстилала тюфяк для Снефрид. Скользнув туда, Снефрид пролезла к нему под одеяло и осторожно погладила по лицу, чтобы тихо разбудить. Свенельд вздрогнул, и она шепнула:

– Это я.

Свенельд издал легкий звук, выражавший понимание, и прижал ее к себе.

– Я поговорить! – спешно пояснила Снефрид. – Слушай меня! Ты проснулся? У меня есть новости! Он приходил!

Свенельд выслушал ее, не открывая глаз, но из рук не выпустил. Закончив, Снефрид повернулась к нему спиной и положила голову на его вытянутую руку. Под одной шкурой с ним – одеялом Свенельду служила очень теплая шкура северного оленя, – было куда теплее, чем в одиночестве, и чуть ли не впервые за всю поездку Снефрид согрелась и глубоко заснула.

Утром Свенельд, к удивлению дружины, объявил еще одну дневку, взял с собой пять человек, не считая Снефрид, и увел в лес.

Когда они выехали на реку, из-под ветвей показался белый волк; глаза его сверкали зелеными звездами. Сама не зная, кого увидит, Снефрид предупредила хирдманов, что у них будет необычный проводник, но руки по привычке дернулись к оружию. Волк подождал, пока все успокоились, и побежал сначала по реке, потом свернул по гребню оврага в лес…

Следуя за волком, более половины дня пробирались по лесу. Наконец на полянах стали попадаться стога сена, лес кончился, над пригорком показалось облако дыма над крышами селения. Подъехав ближе, рассмотрели десяток изб, засыпанных снегом по самые оконца.

У опушки Ульв Белый остановился и повернул голову к Снефрид.

– Это здесь?

Он взмахнул хвостом и кивнул.

– Не бывал я тут… – пробормотал Свенельд. – Ладно, разберемся. Спасибо тебе, беленький волчок!

Волк еще раз взмахнул хвостом и молниеносно исчез, будто растворился среди снегов. Малая Свенельдова дружина направилась к селению.