Янтарный след

Хорошенькое открытие поджидало ее дома! Надо отдать ей честь: она не набросилась на Одина с упреками, а постаралась отвлечь асов от его позора. Собрала всех на Поле Света… Асы думали, она сейчас обличит мужа в измене, пригрозит его покинуть! Любители сплетен и раздоров потирали руки, глаза у всех были как блюдца. Но Фригг всех удивила: о похождениях своего мужа не сказала ни слова, а сообщила, что взяла во всех и со всего на свете слово не причинять вреда Бальдру и теперь он неуязвим. Вид ее выражал натянутую радость – она тревожилась за Бальдра, она очень устала, а новости дома не располагали к отдыху. Я неплохо к ней отношусь: за время жизни в Асгарде прежняя богиня болотных жертв и женских посвящений набрала немало разных умений и мудрости. Меня она недолюбливает, но скрывает это, и на людях мы держимся приветливо, не давая повода к сплетням. А ведь она знает: пожелай я пойти навстречу желаниям Одина, и госпожой Асгарда стану я, а ей придется уйти обратно, на одну из нижних степеней, и учить девочек прясть. Все остальное, что может она, я тоже могу.

Но хотя асы ожидали другого, рассказ Фригг их тоже взбудоражил. Давая выход возбуждению, все окружили Бальдра, сперва пытались шутливо его опрокинуть, потом стали кидать в него то камни, то копья. Фригг оказалась права – ни одно орудие до него не долетало и падало у ног. Вокруг него валялись уже целые груди копий и стрел… когда одна из них у всех на глазах вдруг прошила его грудь и он рухнул наземь! Мертвый!

Что тут началось… День с самого начала был необычный, но никто не ждал такого его завершения. Все побежали к Бальдру, спотыкаясь о кучи копий и камней. В груди его торчала стрела, сделанная из побега омелы, и она пробила его сердце насквозь. Мне было незачем к нему подходить – я и так ощутила, как оборвалась его нить. И не связать ее, не скрепить.

– Но кто это? – кричали со всех сторон. – Кто это сделал?

– Это Хёд!

– Да как он сумел – он же ничего не видит?

– Он не мог так хорошо прицелиться!

– Что случилось? – в недоумении восклицал бедняга Хёд.

Совершенно слепой от рождения, он даже не увидел, что его выстрел, единственный из всех, достиг цели.

– Ах ты негодяй! – раздался рядом с ним звонкий, никому не знакомый голос. – Ты убил моего брата!

Ребенок – за утро он еще подрос и стал похож на двенадцатилетнего – подхватил с земли чье-то копье и могучим ударом вогнал его в грудь Хёда. Тот упал, все с тем же недоумением на незрячем лице. Вали, сын Ринд, даже не понял, что убийца – родной брат Бальдру и сводный брат ему самому. Он слишком мало времени провел в Асгарде – даже осмотреться не успел. А Ринд, бывшая мамашей всего один день и еще не набравшая опыта, судачила в кружке с Гевьюн и прочими девами, рассказывала про свой сон и красавца ётуна, а за ребенком следить забыла. Казалось бы, что с ним может случиться в Асгарде? И вот – не успев повзрослеть даже на два дня после рождения, дитя великаньей крови уже сделалось убийцей, да еще брата, и мстителем – тоже за брата.

О Имир! О великий Один, бог преображений! Столь много у него ликов и воплощений, что порой ему приходится наносить смертельные удары самому себе, в надежде, что в будущем это принесет пользу миру! Надеюсь, пророчества его не обманут, ведь боль от этих ран он испытывает уже сейчас.

О погребении Бальдра и попытках вызволит его из-под власти Хель известно достаточно. Я знала, что из этого ничего не выйдет – Одину необходимо было переправить Бальдра в мир смерти, чтобы обеспечить его возрождение в нужный срок, и он это сделал. Все это заняло немало времени, а потом наступили последствия, которых он, возможно, и не предвидел.

После внезапной гибели Бальдра и Хёда в Асгарде царило уныние. Даже те, кто мало о чем задумывались, поняли главное: в Асгард явилась смерть. Она забрала лучшего из нас, стрела Хёда пробила стену нашего бессмертия, и когда-нибудь, когда настанет срок, черная бездна поглотит всех нас. Асы были рождены для бессмертия, они привыкли к этой мысли, и то, что им тоже когда-то придется погибнуть, возмущало их, как разрешенное убийство, от которого они бессильны защититься – а они не привыкли к чувству бессилия. Везде гудели гневные разговоры – асы хотели знать, кто тому виной.

Кружили слухи, будто это Локи вложил в руки бедняги Хёда ту стрелу и сам за него прицелился. Стараясь отвлечь внимание от себя, он выдумал другую причину бед: дескать, Один, наш верховный владыка, разгневал судьбу тем, что ради своей похоти занялся сейдом – женским искусством, да еще и переодевался старухой! И вот живые доказательства – возмущенная Ринд и бойкий малец Вали.