Янтарный след

Громадные ели окружали поляну. Когда днище корабля коснулось земли, золотой щит погас. Но Скади уже показалась на пороге – издали заметила сияние в небе. К нам кинулись несколько охотничьих собак, белых и серых, – ее здешние спутники жизни. Скади выглядела неброско, по-домашнему – темные волосы заплетены в длинные косы, серое платье, передник, на голове платок, в руке нож. Но не как оружие – видно, разделывала дичь.

Улль ловко перескочил через борт и оказался на земле. Я встала на скамью, он протянул ко мне руки, и я прыгнула в его объятия. В сумерках его лицо источало неяркий, но такой отрадный свет, внушало надежду, что тьма не сможет поглотить мир целиком. Волосы сейчас напоминали не пряди метели, а лучи. Поставив меня на землю, он повернулся к Скади. Ее собаки прыгали вокруг нас, лаяли, но не приближались. Мы направились к дому. Скади ждала нас, не сходя с места, и вид у нее был довольно хмурый.

– Привет и здоровья тебе, Скади! – Я подошла и поцеловала ее. – Как от тебя приятно пахнет!

От нее веяло мхом, древесным смолистым дымом, лесной влагой, прелой листвой, немного даже звериной шерстью. Мне и правда нравится этот запах – в нем столько жизни!

– А мне можно? – невозмутимо осведомился Улль.

– Нет! – отрезала Скади. – Не надейтесь меня разжалобить вашими слюнявыми нежностями!

Я расхохоталась. Бедная Скади, выросшая среди великанов, так не привыкла к проявлениям любви, что боится их и не знает, что с ними делать.

– Улль вовсе не слюняво целуется! – я улыбнулась ей. – Попробуй, тебе понравится!

– Хватит с меня… – начала она и осеклась.

– От меня не пахнет морем и рыбой! – серьезно заверил Улль. – К моей коже не прилип песок, на зубах не хрустят ракушки, а в волосах не запутались водоросли.

– Он него пахнет тисом! – подтвердила я. – Это очень приятный запах, лесной, как ты любишь! Ну же, не упрямься! Мы же родичи!

Но Скади отвернулась и ушла в дом. Мы направились за ней. Я смеялась про себя, Улль держался, по обыкновению, невозмутимо, но я чувствовала, что он оживился. Скади привлекала его своей угрюмой необщительностью – он чуял в ней нечто родственное, и не только потому, что она была женой нашего отца. Он жалел ее – с того первого дня, когда она протрубила в рог у ворот Асгарда, такая воинственная в отцовских доспехах, такая напуганная и одинокая.

Дом ее был воистину громаден – я так и видела здесь исполинского орла, расправившего крылья, хотя, наверное, при возвращении домой Тьяци принимал более скромный облик. Но и в человеческом облике он был огромен – об этом говорили размеры скамей, стола, лежанки, мисок и чаш. Столбы, подпиравшие крышу, были в два обхвата и уходили куда-то вверх. Кровля терялась в сумраке, и оттуда веяло холодным ветром, будто дух гигантского орла и сейчас сидит где-там, на балках, и машет крыльями. Столбы сплошь покрывала резьба, довольно грубая, но выразительная, исполненная какой-то звериной силы. Я различала фигурки, похожие на людей, но это точно были не люди. Это была резная летопись мира великанов – того времени, когда ни людей, ни даже асов еще не было. Огромные туловища с широкими плечами, крошечные головки, длинные ноги и торчащие вперед «воины» у них между ног, длиной с их собственный локоть. Великаны держали дубинки, сражаясь друг с другом или грозя какому-то еще, более страшному противнику. Иной раз внутри туловища у них был начертан равноконечный крест – знак солнца. Были там животные, в основном олени – на них великаны охотились, и собаки – они путались у великанов под ногами. Были длинные низкие сани, запряженные оленями. Иной раз великан ехал на повозке, влекомой конем, похожим на змея с лапками, а впереди и позади у него был крест в круге, еще один лик солнца. Были длинные корабли с высокими, загнутыми носами спереди и сзади, с множеством тонких весел. Иной раз на корабле сидело войско – с десяток одинаковых фигурок, вооруженных копьями, а среди них один, в три раза больше ростом – бог, ведущий свое племя в бой…

Увлеченно разглядывая эти рисунки, я шла вокруг столба, как вдруг увидела нечто знакомое. Корабль, на носу у него круг с крестом, а в корабле человеческая фигурка…

– Улль, да ведь это ты! – в изумлении воскликнула я, обернувшись.

Не очень-то вовремя: Улль держал Скади за плечи, наклоняясь к ее лицу, а она отворачивалась, хмурясь, но не вырывалась. Услышав мой голос, он повернулся ко мне.

– Это ты! – Я показала на рисунок. – Ты с твоим кораблем и золотым щитом.

– Во времена великанов он и был самым почитаемым богом солнца, – так же хмуро ответила мне Скади. – Пока не родились вы с Фрейром. Садитесь, раз пришли.

Очаг у нее сложен из таких огромных валунов, что походит на крепостную стену. Чтобы я могла сесть, Уллю пришлось поднять меня и посадить на высокую скамью. Но и так я не достала бы до стола, и миску с мясом для меня Скади поставила на ту же скамью.