Читаем Ian Gillan. Дорогой славы полностью

But wait a minute: now is it you or me?

Lock me up, I’ve done you wrong

You’ll never sing my song.

Chorus:

Bluesy blue sea, won’t you favour me?

Bluesy blue sea, won’t you savour me?

I live loosely not too bravely.

Bluesy blue sea, won’t you, bluesy blue sea, won’t you save me?

Gotta dream in December days,

I can’t reach it, but I’m gonna change my ways.

Forget the wind and forget the snow, you gotta

You gotta let me go, oh.

Sitting here like a lunatic,

You wanna know what,

Don’t it make you sick?

I way be right and I may be wrong,

Wish I could sing your song.

Chorus.

Bluesy blue sea, bluesy blue sea.

Aah, Ooh!

Ooh, ooh!

2. БЛЮЗОВО-УНЫЛОЕ MOPE

(Гиллан/Герс)

Здесь бессмысленно все.

Знаешь что?

Я не собираюсь торопиться.

Мне может быть хорошо, а может быть и плохо.

Это сводит меня с ума, о-о.

Ты сидишь здесь с идиотским видом,

Знаешь что?

Неужели тебе не тошно?

Да, я могу быть прав, могу ошибаться,

Но ты не сможешь спеть мою песню.

Ты заглядываешь в мои угрюмые глаза.

Ты чувствуешь, как тебе хорошо, но

У меня большой сюрприз.

Ты — моя цель,

Ты тупица,

А я — на грани безумия.

Но постой-ка, я это или ты?

Посади меня под замок — я поступил с тобой ужасно.

Ты никогда не споешь мою песню.

Припев:

Блюзово-унылое море, поможешь ли ты мне?

Блюзово-унылое море, отражусь ли я в тебе?

Я живу свободно, но не очень смело.

Блюзово-унылое море, блюзово-унылое море, спасешь ли ты меня?

Буду грезить о тебе в декабре,

Я не могу добраться до тебя, но

Я изменюсь.

Забудь о ветре, забудь о снеге,

Тебе придется отпустить меня, о-о.

Ты сидишь здесь с идиотским видом,

Знаешь что?

Неужели тебе не тошно?

Да, я могу быть прав, могу ошибаться,

Но хотел бы я спеть твою песню.

Припев.

Блюзово-унылое море, блюзово-унылое море.

А-а-а. О-о!

О-о-о, о-о!

3. CAUGHT IN A TRAP

(Gillan/Towns)

I'm amazed by the fact that you noticed me

I'm crazed by your simple delicacy.

I'm amazed by the shape of your pedigree.

I'm amazed by the taste of your filigree.

I'm amazed by my lost sensitivity

Gone in days of adventure

and piracy.

I'm amazed at my own eccentricity In a haze of electricity.

Chorus:

In the getaway,

I'm trapped in the gateway.

Look where I’m going,

Look where I’ve come from.

Down going round,

Screaming no sound,

No sky, no ground -

I'm caught in a trap.

I’m amazed by this feeling of ecstasy,

In a phrase misaligned so incurably

To the ways of all creatures’ fantasy,

Loosely based round the fears of reality.

I’m amazed by the weakness of gravity.

I’m amazed by this blinding depravity,

Take away all the legends and mystery

You’ll be dazed by your history.

Chorus.

I’m caught in the getaway,

Trapped in the gateway.

Look where I’m going,

Look where I've come from.

Ah, and I'm caught in the getaway,

Trapped in the gateway.

Look where I’m going,

Look where I’ve come from.

3. В ЗАПАДНЕ

(Гиллан/Таунс)

Я в восторге оттого, что тобою замечен.

И я балдею от твоей простецкой деликатности,

Я в восторге от форм твоего фамильного древа.

Я в восторге от твоего вкуса и филигранной работы.

Я в восторге от того, что утратил сбою чувствительность,

Оставшуюся в прошлом, с годами приключений и пиратства.

Я в восторге от собственной эксцентричности,

В дымке электрической.

Припев:

В воротах,

Я попал в западню в воротах.

Смотри, куда я иду,

Смотри, откуда я пришел.

По спирали вниз,

С криком беззвучным,

Без небес, без земли -

Я — в западне.

Я в восторге от этого чувства экстаза,

Что во фразе, безнадежно исковерканной

До фантазий живых существ,

Хаотично растущих из страхов реального мира.

Я в восторге от слабости силы тяжести,

Я в восторге от этой слепой развращенности.

Прочь уйдите легенды и тайны,

И поразит тебя собственная история.

Припев.

Я застрял в воротах,

Попал в западню в воротах.

Смотри, куда я иду,

Смотри, откуда я пришел.

И застрял я в воротах,

Попал в западню в воротах.

Смотри, куда я иду,

Смотри, откуда я пришел.

4. LONG GONE

(Gillan/Towns)

Say what you’re going to say,

I’ll never turn you away,

But you’ll never make me stay.

Play for whatever is real

And if that’s how you feel,

Then you’ve made a better deal,

Made a better deal.

I’ll come back when the trees stop growing,

I’ll stand still when the tide stops flowing,

I’ll look around when there’s no fire burning,

I will not return.

Chorus:

Send love to my lover,

Love to my brother,

I’m gone, long gone.

Send love to the old ways,

Love to the city haze,

I’m gone, long gone.

Tears in your beautiful eyes.

You’ve got too many fears,

But I’m really not surprised,

I’m not surprised.

I’ll come back when the kids stop playing,

I’ll stand still when the grass stop swaying,

I’ll look around when there’s no complaining,

I will not return.

Chorus.

Long gone out of this place.

Long gone it’s not what you think.

Long gone, do want a new face.

Oh, it’s not what you think.

Chorus.(x2)

4. ДАВНО УЖ НЕТ

(Гиллан/Таунс)

Смелей говори, что хотела сказать,

Я никогда не отвергну тебя,

Но ты не заставишь меня остаться.

Поступай, как считаешь нужным,

И если ты чувствуешь, что это верно,

То ты заключила лучшую сделку,

Лучшую сделку.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии