Яковлев А. Сумерки

И снова замолчал. Как потом стало известно, Соляник за­даривал богатыми подарками и руководство ЦК, и прави­тельство Украины, и многих в Москве, включая самого Брежнева, не говоря уже о соответствующих министрах.

Цензура цензурой, но все-таки в печати время от времени появлялись и неожиданные для ЦК статьи. Кроме случая с Соляником я помню статьи в «Правде» и «Комсомольской правде» о продолжающемся уничтожении Байкала бумаж- но-целлюлозным комбинатом, построенным на его берегу. Уникальность этого озера известна. Уверен, что в будущем пресная вода Байкала будет продаваться за золото, но об этом мало кто думал.

Газетные статьи вызвали острую реакцию со стороны промышленных отделов ЦК. Они подняли крик — опять на­падки, ничего вредного там не происходит, с очистными со­оружениями все в порядке. Мы начали готовить записку и вышли с особым мнением: газеты правы, надо создать комис­сию для проверки фактов. Но обсуждение этой проблемы на Секретариате ничего не дало. Тем не менее Суслов вынес вопрос на Политбюро. Я не был на его заседании, но мне рассказывали, что обсуждение там проходило еще хуже, чем на Секретариате. Газеты подверглись резкой критике. Коро­че говоря, защитники Байкала потерпели очередное пора­жение.

Через какое-то время мне позвонил один из заместителей министра правительства России и сказал, что он встречался с одним из научных сотрудников, у которого есть интерес­ные данные по Байкалу. Молодой ученый принес любитель­ский фильм. Автор фильма черпает из Байкала воду и нали­вает ее в сосуд, потом берет рыбок и опускает их туда же. Рыбки дохнут. Воду он брал из мест, близких к комбинату.

Меня все это заело, особенно возмутило вранье промышлен­ников и лицемерие секретарей и членов Политбюро ЦК. Все же отлично знали, что происходит с Байкалом на самом деле. На хозяйстве в Секретариате в то время был Андрей Кири­ленко. Я пошел к нему с этим фильмом. Поначалу он не хо­тел возвращаться к уже решенному вопросу, но все же со­гласился посмотреть фильм.

— Неужто это так, неужто не подделка? Слушай, а ты ме­ня не подведешь, может, это какой-то монтаж или как там у вас называется?

Я ответил, что непохоже, люди понимают, какие в этом случае могут быть неприятности.

— Оставь мне фильм.

Недели через две меня приглашают на Политбюро, и там снова стоит вопрос об озере Байкал. Оказывается, Кирилен­ко сумел показать этот фильм Брежневу и еще кому-то. На Политбюро доклада не было, только Кириленко рассказал о фильме. К этому времени и газеты дали дополнительный ма­териал о том, как уничтожается жемчужина России. Завя­зался разговор. Брежнев занял вялую позицию — да, надо бы все это проверить. К сожалению, и на этот раз ограни­чились тем, что дали поручение комиссии во главе с акаде­миком Жаворонковым еще раз «изучить и доложить Полит­бюро». Комиссия «изучила» и подтвердила свою прежнюю точку зрения. А Байкал страдает до сих пор. Страдает из-за преступного отношения к природе со стороны властей. В 2002 году вышло постановление о выделении дополнитель­ных средств на очистные сооружения. Однако многие высо­кие чиновники до сих пор считают Байкал лужей после дож­дя. Высохнет — и ладно.

Подобных фактов, связанных с выступлениями газет, бы­ло очень много. Тогда, в эпоху цензуры, печать была под по­стоянным обстрелом номенклатуры. Правящая каста хотела постоянных и никогда не смолкающих аплодисментов, под­тверждающих безусловное величие своих «деяний», в том числе и преступных. Единственно, что порой выручало, так это внутренние противоречия между самими «небожите­лями», о которых элита, включая газетную, кое-что знала. И пользовалась этим, публикуя критические статьи. Учиты­вали сие явление и мы в отделе пропаганды. Мы тоже игра­ли. Не только в чужие игры, но и в свои.

Приведу один из многих примеров. Звонит мне Алексей Косыгин — председатель Совета Министров, и говорит, что в «Правде» опубликована неправильная статья об одном из министров, кажется, о Костоусове. В статье говорилось, что закупленное за рубежом новейшее оборудование валяется на заводских дворах, ржавеет и разворовывается. «Скажите об этом Зимянину (главный редактор «Правды»)», — потре­бовал Косыгин. Я, естественно, пообещал выполнить указа­ние, но не выполнил. Через некоторое время звонит первый заместитель Косыгина и тоже член Политбюро Дмитрий По­лянский и произносит восторженные слова по поводу той же статьи. Как и Косыгин, Полянский попросил меня сказать об этом Зимянину. Я не выполнил и это указание. В какой-то мере рисковал, но понимал, что оба они хотят свести ка- кие-то свои счеты чужими руками. Звонки подобного рода других высоких начальников случались чуть ли не каждую неделю.