Яков. Воспоминания (СИ)

— Ну, проверить не помешает, — и я снова обратился к Виктору Миронову: — Виктор Иванович, Вам советую в ближайшее время из дому не выходить. Выздоравливайте.

На этом мы покинули братьев Мироновых. Но покинуть так быстро их дом у нас, конечно, не получилось. Разумеется, Анна Викторовна притаилась на лестнице и выбежала нам навстречу, как только мы вышли. Интересно, она подслушала все, рассказанное отцом, или только частично?

— Яков Платоныч! — как всегда взволнованно обратилась ко мне Анна. — Вы видели, что убийца был в шинели?

— Разумеется.

— Как и в моем видении! — продолжала она. — А днем я видела шарманщика в точно такой же шинели и фуражке!

Спаси меня Господь, у нее уже готова новая версия. Неисправима. И очаровательна. И как всегда вызывает у меня непреодолимое желание улыбаться.

— Да, верно, — ответил я ей, — я тоже его видел на площади. Так он всегда там стоит.

— Задержите его!

Я не выдержал и все-таки рассмеялся.

— Только потому, что он в шинели? Так это нам придется полгорода арестовать.

На лице Анны Викторовны появилось особенное, присущее только ей упрямое выражение.

— Но ведь тот, кто стрелял, был в шинели! — было очевидно, что она старательно сдерживает свои эмоции, объясняя мне очевидные для нее вещи. — Это же след?!

— Ну, хорошо, я буду иметь это в виду, — сдался я, не желая расстраивать ее сильнее. Ей и так сегодня хватило переживаний. — А Вас попрошу более инициативу не проявлять и оставаться по возможности дома. Доброй ночи.

И, оставив встревоженную Анну Викторовну, я покинул, наконец, дом Мироновых. День сегодня был длинный и богатый впечатлениями. И я срочно нуждался в отдыхе, чтобы завтра с новыми силами взяться за это дело.

На следующее утро я сидел в кабинете, разбираясь с текущими бумагами, когда дверь широко распахнулась, и мой помощник в сопровождении двух городовых втащил и поставил перед моим столом оборванца в шинели, грязного, перепуганного, и обеими руками прижимающего к себе старую шарманку.

Все понятно. Антон Андреич, рыцарь наш, присутствовал вчера при моем разговоре с Анной Викторовной. И, разумеется, не мог отказать даме в таком маленьком капризе. Ну, что ж… Раз уж привел, посмотрим, что это за шарманщик.

— Имя, фамилия, род занятий! — грозно обратился к шарманщику Коробейников.

— Так это, — умоляюще глядя почему-то на меня, а вовсе не на Коробейникова, выдавил шарманщик, — странники мы.

— Бродяга! — перевел Антон Андреич. — Отвечай, где взял шинель? Офицерскую фуражку? Ну?!

— Так это! — продолжал запинаться со страху задержанный. — Барыня одна пожаловали, по доброте!

— А теперь рассказывай! — грозно напустился на него Коробейников. — Как стрелял в адвоката Миронова, как остальных людей убивал!

— Ваши благородия! — взвыл в голос шарманщик и попытался упасть на колени, да городовые не пустили. — Не убивал! Не убивал я!!!

— Что ты тут орешь! — Коробейников схватил задержанного за шинель, тот шарахнулся.

Назревала драка, причем на пустом месте. Похоже, Антон Андреич, вдохновленный предположениями Анны Викторовны, готов был любым способом доказать вину несчастного шарманщика. Хотя невооруженным взглядом было видно, что этот необразованный бродяга не мог быть нашим убийцей. Такого в борделе и на порог не пустили бы, не то, что в комнаты. Да и стрелять он вряд ли умел.

В общем, этот цирк пора было заканчивать. Разъяснять Коробейникову его ошибки при всех мне не хотелось. Позже поговорим, наедине. А пока я просто вмешался:

— Что ж Вы его пугаете, Антон Андреич? Так он нам ничего не скажет.

Коробейников услышал в моем голосе строгие нотки и охолонул слегка, отошел к своему столу, поправляя сюртук. Шарманщик тоже вроде слегка успокоился, кричать уже не пытался, только повторял, как заведенный:

— Не убивал я! Не убивал!

Коробейников достал из сейфа нож, который бросил в меня убийца, и показал задержанному:

— А ну, говори! Твой?

— Не мой! — снова заорал шарманщик. — Не мой нож! Мой в сапоге!

Это ж надо?! Они его сюда приволокли, даже не удосужившись обыскать! Так, видно, обрадовались, что поймали! Ну Антон Андреич, дождетесь Вы у меня! Забыли Вы, видимо, что наш убийца с ножом обращается мастерски. Да если бы этот бедолага был тем, кто нам нужен, Вы его и до управления бы не довели, с ножом-то в сапоге. И хорошо, если бы живы остались!

Я приказал Коробейникову достать нож. Шарманщик даже ногу вперед подвинул нужную. В сапоге и вправду оказался нож, замотанный в грязную тряпицу. Старый, явно кустарно заточенный обломок рессоры от повозки, с веревкой, намотанной вместо рукояти.

— Вот он, — показывая на нож грязным пальцем сказал шарманщик. — Вот это мой нож! А этот! Да на что мне такой нож купить-то! Едва денюшек на хлебушек хватат!

И снова заголосил в полный голос, падая на колени:

— Ваше благородие! Не виноватый я!

В дверь постучали, и вошедший дежурный доложил:

— Ваше Высокоблагородие, к Вам госпожа Миронова!