Яков. Воспоминания (СИ)

Анна Викторовна поняла мое недовольство, потупилась виновато.

Интересно, а как она узнала о смерти Ишутина? Мой взгляд упал на стоящего в углу Коробейникова:

— Антон Андреич! Разболтали уже?! И когда Вы все успеваете!

— Я?! — безмерно удивился мой помощник.

Конечно, так я и поверил в его удивление. Знаю я, еще с лета помню, стоит только Анне Викторовне попросить, и он на все готов!

— Ишутин убит? — изумленно спросил Виктор Иванович. — Господи, мы же встречались иногда. Офицеры нашей роты, те, что на фотографии, они родом из нашей губернии. Мы же были знакомы еще до войны.

Отличный повод расспросить его о войне подробнее. Думаю, в свете всех последних событий Миронов будет со мной гораздо откровеннее:

— Так что же произошло на войне?

Но тут, прерывая такой удачный момент, в комнату вбежал Петр Иванович.

— Жив?! — бросился он к брату. — Куда?..

— Да пустяки, — раздраженно отмахнулся Виктор Иванович. — В плечо, навылет.

— А я иду, смотрю — полиция. Говорят, стреляли. Но ведь стреляли же?!

Петр Иванович Миронов был сильно взволнован и, как всегда, не то чтобы пьян, а слегка подшофе.

— Говорил я тебе, — расстроенно сказал он старшему брату, — надо было в полицию идти сразу! Вся эта история…

— Петр! — повысил голос старший Миронов, явно не желая, чтобы брат продолжал говорить.

Вот как! Стало быть, была все-таки какая-то история, о которой Виктор Иванович в нашем с ним разговоре умолчал.

— А что за история? — спросил я, тоном показывая, что намерен на этот раз выяснить все до конца и отказа не приму.

— Это пустяки и не имеет отношения, — деланно-беззаботным тоном отмахнулся Виктор Миронов.

— Виктор Иванович, — попробовал убедить я его, — Вы как юрист должны понимать, что, скрывая некоторые факты, Вы мешаете следствию.

— Ну, хорошо, — сдался он. — Я не думал, что это недоразумение…

Он расстроенно умолк, не находя подходящего слова. Оглянулся на жену и дочь:

— Маша! И ты, Анна! Я прошу Вас, оставьте нас. Военные воспоминания не для женских ушей.

Дамы послушно удалились.

— Наш батальон, — приступил к рассказу Виктор Иванович, — в основном был сформирован из жителей нашей губернии. Однажды в Сербии мы попали в засаду. А ведь именно об этом предупреждал нас Садковский! Но тогда ему никто не поверил. Более того, я обвинил его в бегстве из дозора. А он оказался прав. Одним словом, в той засаде погибли все, кроме нас четверых.

— Как, Вы говорите, его звали? — уточнил я.

— Поручик Садковский, — вздохнул Миронов.

— Так может, это он мстит через столько лет?

Виктор Иванович отрицательно покачал головой:

— Мстить он никак не может. Он погиб в той засаде. Наш поединок не был окончен, рядом разорвалась граната, и нас разметало в разные стороны. Больше я его не видел.

Однако, значит конфликт Миронова и Садковского дошел до дуэли, которая в результате разрыва гранаты осталась неоконченной. Миронов после того взрыва выжил. А что, если выжил и Садковский? Тогда логично предположить, что он будет искать сатисфакции. Только вот остальных выживших однополчан зачем убивать? И почему стрелял тайком, через окно? Снова ничего не понятно. Ну, будем держать эту версию про запас.

В гостиную зашел Ульяшин:

— Ваше Высокоблагородие, вот, нашли! — и подал мне завернутый в платок нож. Тот самый, видимо, который метнул в меня убийца.

Петр Иванович бросил взгляд на нож и произнес:

— Немецкая работа. Jagd Meisse, охотничий. Я думаю, это изделие произведено на фабрике Brocken.

— Я и не знал, Петр Иваныч, — сказал я, — что Вы специалист по холодному оружию.

— А я, Яков Платоныч, к Вашему сведению, — ответил мне Петр Миронов с некоторым самодовольством, — год работал в Марселе, в портовых кабаках, метателем ножей.

— Вот как? — я усмехнулся. — А вот я думаю: нож новый, сталь, мореный дуб, ручная работа. Изготовлен где-нибудь в Туле.

Петр Миронов посмотрел на меня с высокомерием профессионала:

— Ошибаетесь!

— Да нет, — продолжил я, — здесь просто возле гарды написано: «Егор Самсонов. В Туле».

Виктор Иванович посмеивался в кулак. Видно, не впервой ему было наблюдать за подобными конфузами братца, и они его неизменно веселили.

Петр Иванович, скрывая оскорбленные чувства, встал, подошел ко мне слегка покачивающейся походкой нетрезвого человека. Взял нож, рассмотрел его с усмешкой. И вдруг с немыслимой для выпившего, да даже и для трезвого человека скоростью метнул с полуоборота в стену. Лезвие вошло точно в середину отрывного календаря. Отличный бросок, однако. Уж я в этом толк понимаю.

Коробейников, который стоял совсем рядом с тем календарем, побледнел, как мел.

А Петр Миронов, полюбовавшись на результат своей выходки, сообщил мне доверительно:

— Хорошая копия немецкой работы. Научились!

— Впечатляет, — оценил я его бросок, доставая нож из календаря и подавая его Коробейникову. — Антон Андреич, нужно будет выяснить, где продаются ножи Егора Самсонова, и кто их в последнее время покупал.

Коробейников, все еще находящийся под впечатлением свистнувшего у его уха ножа, молча кивнул.

— Только это ничего не даст, — подал голос Ульяшин. — Эти ножи продаются в каждом оружейном магазине.