Яйца раздора

Лялька с появлением симпатичного парня тут же вся преобразилась: губки сложила бантиком, глазками томно поводила из стороны в сторону, мило улыбалась и по большей части помалкивала. Она всегда говорит, что первое правило при общении с мужчиной — это как можно меньше говорить и с максимальным интересом его слушать. И не потому, что смолчишь — за умную сойдешь. А именно наоборот. Умные бабы раздражают. Я, правда, не могу сказать, что Лялька так уж непозволительно умна, что это может вызвать раздражение, но спорить с ней не берусь. В вопросах, касаемых мужчин, она действительно сильна. И если она говорит, что лучше молчать, значит точно лучше молчать. Лялька знает, что говорит.

Она протянула парню руку и, томно глядя ему в глаза, назвала свое имя.

— Валерия, — сказала она и загадочно улыбнулась.

Кит с чувством пожал Лялькину ладошку и повернулся ко мне.

— Марианна, — назвалась я. — Можно просто Марьяша.

Парень пожал и мою руку, хотя я ему свою не протягивала. Он сам взял ее и, накрыв сверху второй рукой, слегка потряс.

— Откуда будете, девчонки, — спросил он, — из Киева?

Мы кивнули. Зачем незнакомому человеку все карты раскрывать? Чем меньше о нас будут знать, тем лучше.

— А вы, — спросила я, — тоже погостить приехали? — Я кивнула в сторону соседнего дома.

Кит тоже оглянулся на дом и кивнул.

— К дядьке на праздники приехал, — сказал он и с интересом уставился на нас с Лялькой.

Некоторое время он молча осматривал нас с ног до головы, и, очевидно, оставшись довольным этим осмотром, еще шире осклабился и снова спросил:

— Так что же вы все-таки ночью искали?

Я посмотрела на Ляльку. Она у нас самая сообразительная, ей и отвечать. Но Лялька, к сожалению, пребывала в образе нежной фиалки и по-прежнему помалкивала, томно поводя глазками. Ей совершенно не к месту и уж совершенно непонятно зачем вздумалось очаровывать этого мускулистого аборигена. Разве что для того, чтобы лишний раз убедиться в собственной неотразимости?

Я с неодобрением покосилась на подругу и перевела взгляд на Кита.

— Видите ли, какое дело, Никита… — начала я.

— Ну что вы, ей-богу, как неродные, — прервал меня сосед. — Вы меня еще по отчеству назовите... Просто Кит.

Я вздохнула. Хорошенькое дело — чудо-юдо-рыба-кит. Воспитание мешало обращаться к незнакомому человеку столь фамильярно. Но раз ему так нравится...

Я вздохнула еще раз и продолжила:

— Не замечали ли вы чего-нибудь странного в этих местах за последнее время?

Я вопросительно уставилась на соседа, а тот не менее вопросительно уставился на меня.

— Странного? — спросил он. — А что вы, собственно, имеете в виду?

— Ну, не пропадали ли у вас какие-нибудь вещи или, может быть, видели кого-нибудь постороннего у себя на участке?

Парень призадумался и зачем-то оглянулся на дом, потом покрутил головой, осматривая участок земли, на котором тот стоял, и, с сомнением покачав головой, сказал, что ничего такого не замечал.

— Да вообще-то я здесь всего второй день, — признался он. — Ничего не знаю. Вы лучше хозяйку спросите. Может, она в курсе дела. — И Кит в мгновение ока перелетел через забор обратно на свою территорию. — Идемте в дом, — позвал он, — я вас со стариками познакомлю.

Парень широкими шагами направился к дому, а мы с Лялькой в нерешительности затоптались возле своего забора.

— Как идти-то? — обескураженно спросила она. — Через забор, что ли?

Вульгарное перелезание через шаткую ограду полностью шло вразрез с образом нежной фиалки на залитом солнцем поле, в котором последние десять минут пребывала моя подруга. Правда, ее томные взгляды, бросаемые на нашего нового знакомого, по непонятным причинам не возымели пока никакого действия. Такое поведение мужчины было совершенно неожиданным для Ляльки и даже удивительным. А поскольку Лялька никогда не отступается от своей цели, то, плюнув себе под ноги и чертыхнувшись, она полезла через забор.

Спортивное прошлое (правда, это у меня, Лялька-то и по сей день в силу своей профессии дружит со спортом) позволило нам преодолеть преграду без особого напряга. Я даже на самом верху подзадержалась немного и с высоты забора осмотрела, так сказать, окрестности. Высота, конечно, не бог весть какая, но тем не менее отсюда были видны сразу и огород тетки Марты, и сад, и амбар Прокофия Ивановича. Сверху-то оно всегда лучше видно.

— Чего застряла, — позвала меня снизу Лялька, — зацепилась, что ли?

— Да нет, все в порядке, уже спускаюсь.

Я уже хотела перекинуть вторую ногу через забор, когда вдруг заметила в кустах боярышника возле амбара Прокофия Ивановича легкое шевеление веток.

«Что за черт, — подумала я, — этот «ботаник» следит, что ли, за нами? Делать ему нечего».

Я повнимательнее пригляделась к подозрительным кустам, но ветки больше не шевелились. «Может, ветер?», — подумала я и спрыгнула на землю.

Лялька ждала меня уже на крыльце, там же стояли наш новый знакомый Кит и пожилая женщина в голубой кофточке и неопределенного цвета юбке.