«Я» значит «Ястреб»

Диалог смерти. Мысленно я все время возвращалась к этому определению. Оно приходило мне на ум в самые неподходящие моменты – когда я принимала ванну, чесала нос, тянулась за кружкой с горячим чаем. Мое подсознание пыталось мне что-то сказать, и, хотя оно кричало довольно громко, я ничего не слышала. Дела шли плохо. Очень плохо. Однажды Мэйбл спрыгнула с присады мне на кулак, неожиданно выбросила вперед одну ногу и вонзила четыре когтя в мою голую правую руку. Я замерла. На кухонный пол закапала кровь. Я не могла ничего сделать. Слишком крепко она вцепилась. Пришлось ждать, пока она соизволит меня отпустить. Я ощущала ее страшную силу, но мне казалось, что боль, хотя и мучительную, испытываю не я, а кто-то другой. «Почему Мэйбл схватила меня? – в панике задавалась я вопросом после того, как птица отпустила мою руку и продолжала вести себя как ни в чем не бывало. – Ведь раньше она не проявляла агрессии». Я точно не сделала ничего такого, что могло бы ее спровоцировать. Может, ее слишком тянет охотиться? Сломались весы? Четверть часа я возилась со столбиками двухпенсовых монеток, чтобы проверить, верно ли они показывают вес. Оказалось, что весы в порядке. Но вот со мной явно что-то было не так. И дело не только в ране, которую нанес мне ястреб. Я стала страшно нервной. Когда почтальон стучал в дверь, я в ужасе подпрыгивала. Отшатывалась, если звонил телефон. Перестала видеться с людьми. Отложила выступление в галерее. Заперла входную дверь. На холме я старалась не встречаться с теми, кто приехал туда погулять, пряталась за живыми изгородями при виде выезжающих на дорогу сельскохозяйственных машин. Иногда я лежала в постели с какой-то загадочной болью, и ее единственной понятной причиной мне представлялась смертельная болезнь.

Можно было бы объяснить, что со мной происходит, обратившись к книгам и статьям. Можно было бы почитать Фрейда или Кляйн[24]. Можно было бы изучить сколько угодно теорий о привязанности, утрате и горе. Но все эти объяснения существуют в мире, в котором нет места ястребу. И поэтому они не помогают. Это все равно что описывать любовные чувства, потрясая результатами МРТ-сканирования головного мозга влюбленного человека.

Датский антрополог Ране Виллерслев целый год жил среди юкагиров в Северо-Восточной Сибири и был поражен, как местные охотники воспринимают отношения между животным и человеком. Охотники, по его словам, считают, что «люди и животные могут превращаться друг в друга, на время переселяясь в чужое тело». Если ты охотишься на лося, то надеваешь лосиную шкуру, ходишь, как лось, и перенимаешь его сознание. Когда ты так делаешь, лось принимает тебя за своего и выходит навстречу. Однако, продолжает Виллерслев, юкагирские охотники считают такие превращения очень опасными, потому что можно утратить «изначальную идентичность своего вида и подвергнуться незаметной трансформации». Превращение в животное может нанести вред человеческой душе. Виллерслев пересказывает историю об одном охотнике, который много часов преследовал северного оленя и в конце концов оказался в незнакомом селении, где какие-то незнакомые женщины угостили его лишайником и он стал все забывать. Он помнил, что у него есть жена, но не мог назвать ее имя. В полном замешательстве он уснул, и лишь когда ему приснилось, что он находится в окружении северных оленей и они просят его уйти, охотник сообразил, что с ним произошло.

Когда я прочла этот рассказ, у меня по спине пробежали мурашки, потому что я узнала в охотнике себя. Я сознательно превратилась в ястреба – переняла все качества тетеревятника, описанные в книгах. Нервная, вечно настороже, точно параноик, склонная к приступам страха и ярости, я ела с жадностью или вообще не ела, избегала общества других людей, пряталась от всех, впадала в странные состояния, когда уже сама не понимала, кто я и что я. День за днем охотясь с Мэйбл, я позаимствовала у нее – в своем воображении, конечно, а как иначе? – не свойственную человеческому глазу перспективу, животное восприятие мира. Я привнесла в свое сознание что-то близкое к сумасшествию и даже не понимала, что сделала. Маленькой девочкой я думала, что превратиться в ястреба можно только по волшебству. А прочитанная мною история из книги «Меч в камне» способствовала возникновению идеи о полезности такого превращения: это был жизненный урок для ребенка, которому суждено стать королем. Но сейчас этот урок меня убивал. В жизни все оказалось совершенно иначе.