«Я» значит «Ястреб»

Я взглянула на верхнюю книжную полку. Там, пыльные и нечитанные годами, стояли книги о животных из моего детства. Как я их любила! Сколько в них было картин дикой природы, приключений, возможности скрыться от обыденности! Но одновременно я их и ненавидела. Потому что они всегда заканчивались плохо. Выдру Тарку из романа Генри Уильямсона загрызли собаки. Соколы умерли от отравления пестицидами. Человек с лопатой забил до смерти выдру из «Круга чистой воды», в повести Стейнбека стервятники выклевали глаза рыжему пони, молодого оленя в книге Марджори Роулингс «Олененок» застрелили, пес в «Старом брехуне» Фреца Гипсона умер. Как и паучиха в «Паутинке Шарлотты» Элвина Б. Уайта, и мой любимый кролик в «Обитателях холмов» Ричарда Адамса. Помню свой нарастающий страх по мере того, как в каждой новой книге про животных становилось все меньше непрочитанных страниц. Я предвидела, что случится в конце. И никогда не ошибалась. Поэтому, наверное, меня, восьмилетнюю девочку, ничуть не удивило, что Тет оторвался и пропал среди дождя и ветра. Я встретила такой конец с грустным смирением. Но он все равно был ужасен.

Впрочем, тогда я еще не дрессировала ястребов. И не знала, что такое утрата. Чувства Уайта были мне незнакомы. Теперь все иначе. Сидя на кровати, я ощущала такую тяжесть, точно целая гора навалилась на грудь. Впервые я осознала ту огромную пустоту, которая заполнила его ужаснувшееся сердце. «Удар был настолько оглушительный, настолько окончательный после шести недель неизменной веры, что оказался вне моего понимания. Такой будет смерть – нечто слишком огромное, а потому не способное вызвать сильную боль или даже обычное огорчение».

Сердце Уайта разорвано на части. Голубь в его руке застыл от ужаса. Вместо птицы он держит покрытый перьями железный комочек. Красный птичий глаз ничего не выражает, маленький клюв часто дышит. Собравшись с силами, Уайт бросает голубя в воздух в сторону сидящего на дереве ястреба. Голубь, которого он принес, чтобы ловить других ястребов в лесу – такова ирония судьбы, – поднимается все выше, таща за собой шнур. Тет, наклонившись, следит за голубем, точно гигантская хищная бабочка, потом отлетает и садится на другое дерево. Уайт тянет голубя вниз, на землю, подбирает, идет за Тетом, снова подкидывает голубя. Он ловит Тета на приманку, как рыболов щуку. Такое он проделывал уже несколько раз, и с каждым разом Тет спускается все ближе к голубю и к рукам ждущего его хозяина. Уайт наклоняется, чтобы поднять птицу с земли – голубь измучен, крылья распластаны, маховые перья такие мокрые, что напоминают ободранные карандаши. Уайт понимает, что эта перепуганная птица уже практически не может летать. Понимает, что, если он еще раз подбросит ее в воздух, то ястреб ее схватит. Один только раз. Но он не в состоянии это сделать. Он знает голубя. Он его приручил. Птица доверчиво сидела у него на пальце. Она была другом. А теперь ее мир разрушен. И это он, Уайт, разрушает ее мир. Какая изуверская жестокость! Больше нет сил продолжать. Он вспоминает пассаж из книги Блейна, где говорится о поимке спящих ястребов, прижимает к себе промокшего голубя и оставляет Тета одного под сумеречным небом. Затем возвращается с лестницей, веревкой, фонарем и удочкой для лосося, с помощью которой уже однажды снимал с дерева ястреба. Уайт стоит под деревом, дрожа и надеясь на успех, когда к нему на помощь подбегает Грэм Уилер, паренек Уилеров. Тет тут же взлетает с дерева и исчезает в темноте.

На протяжении последующих дней Уайт ходит по «райдингам» и видит Тета – иногда тот парит высоко над деревьями, описывая все более расширяющиеся круги. Душа Уайта все так же привязана к ястребу. Он видит, что Тет счастлив. «Он достоин быть свободным», – думает Уайт и желает ему счастья в дикой природе. Но Тета ждет смерть, и Уайт это знает: опутенки и вертлюг, проклятая амуниция его прошлого рабства, зацепятся за ветки, птица станет рваться, запутается еще больше, повиснет в воздухе и умрет с голоду. Если судьбе будет угодно вернуть ястреба, Уайт клянется, что будет относиться к нему иначе – не как к рабу, а как к другу. Он переживает горькое и глубокое раскаяние. Без Тета ему одиноко. Уайт неточно цитирует строки Блейка:

Любовь коварна и блюдет
Лишь выгоду свою,
Она вас в цепи закует,
Построит ад в раю![19]