«Я» значит «Ястреб»

«Давай-ка, садись вон туда!» Ястреб запрыгивает на перила деревянной веранды, где во время матчей сидят зрители, и оборачивается ко мне, пригнувшись, словно боксер на ринге. Я отступаю метра на два, кладу на перчатку половину цыпленка и, протянув руку, свищу. Птица не мешкает. Слышится скрежет когтей по дереву, распушаются перья, и после одного мощного взмаха крыльев, быстрого промелька когтей и глухого звука – шлеп! – птица оказывается на перчатке. Пища съедена, и мы повторяем номер, но на этот раз я отхожу на полметра дальше. Три раза взмахивают крылья, и она снова получает награду. Для существа с тактическими способностями ястреба-тетеревятника все это детские игры. В третий раз я сажаю ее на перила и только успеваю отвернуться, как Мэйбл уже в воздухе. Сердце у меня замирает, я быстро протягиваю руку, и она уже рядом со мной жадно заглатывает остатки цыпленка. Хохолок поднят, крылья опущены, глаза горят – она абсолютно счастлива. Я вновь продеваю должик через вертлюг и отвязываю тренировочный шнур. На сегодня хватит. Подзыв на руку прошел прекрасно. Я рада, что урок удался, и по дороге домой даже напеваю. Я пою Мэйбл песенку под названием «Мои любимые вещи» из фильма «Звуки музыки» – в ней говорится и про усы котенка, и про пакеты в оберточной бумаге, перевязанные ленточкой. Мне приходит в голову, что, наверное, это и зовется счастьем. Все-таки я вспомнила, что вообще означает это слово и даже то, как достичь счастья. Но, усевшись вечером на диван и включив телевизор, я замечаю, что из глаз в чашку с чаем капают слезы. «Странно, – думаю я и списываю это на усталость. – Может, я простудилась или у меня аллергия?» Вытерев слезы, иду на кухню заварить еще чаю. Там размораживается мертвый белый кролик, похожий на мягкую игрушку, упакованную в прозрачный пакет для улик с места преступления, и зловеще мерцает светодиодный светильник, будто в сомнении, осветить комнату или окончательно потухнуть.

Когда тренируешь ястреба на подзыв, он учится при звуке свистка быстро лететь на поднятую руку в перчатке. Ключ к успеху – моментальная реакция. Если ястреб не летит сразу же, нет смысла долго ждать, подзывая и свистя. Лучше закончить урок, а потом попробовать еще раз. Уайт не знал этого правила, и потому о его первой попытке так больно читать. Но больше всего в его плачевном рассказе меня расстроило не то, что томительное ожидание ничему не научило ястреба, и не садистское дерганье за шнур, в результате которого бедняга Тет оказался на земле. И даже не то, что Уайт затянул с пищей, отчего Тет так и не понял, что съеденное было наградой за успех. Меня расстроило вот что: когда ястреб наконец пошел к нему, Уайт от него побежал.

Но, вернувшись на то же место, Уайт начинает сначала. Через два дня Тет опять сидит на ограде, а в сорока шагах от него Уайт свистит и размахивает кусочком говядины. Умоляет. Зовет. Кричит с разной интонацией – приказывает, потакает, настаивает, бесится, смягчается, отчаивается, злится. «Ну, ну, – увещевает он птицу, – не глупи. Иди сюда. Будь хорошим мальчиком. Тет, Тет, Тетушка, Тет!» Минут через десять ястреб решает лететь. Но радость сокольника очень быстро сменяется ужасом. Чудище, которое к нему приближается, совсем не похоже на ястреба. «Это горбатый летающий Ричард III», привидение в виде крылатой жабы. К тому же глаза птицы, сверкающие, словно два прожектора, смотрят вовсе не на протянутую руку сокольника, а – Боже мой! – на его незащищенное, открытое лицо. Уайт начинает паниковать. Несколько минут назад Тет уже его поранил: прыгнув вместо руки на плечо, вонзил когти прямо ему в шею. До крови. Очень больно. Уайт помнит, какой силы был удар и как ему пришлось помучиться. Сколько терпения понадобилось, чтобы не отшвырнуть ястреба на землю и не убить! Ждать и ждать, пока тот ослабит хватку. Он все ближе. Уже в пяти шагах. Почти долетел. Ястреб не сводит с Уайта огромных глаз. Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла. Но Уайт не выдерживает. Сдают нервы. Он зажмуривается и съеживается. Ничего не понимающий Тет отлетает в сторону, в крону дерева, чтобы сесть на ветку, но промахивается и неуклюже падает в живую изгородь.

Уайт берет себя в руки, вытаскивает ястреба и снова идет к ограде повторить урок. На этот раз он будет смелым. На этот раз. Птица вновь летит к нему, и Уайт, затаив дыхание, делает все, чтобы стоять твердо.

«Я напряг грудные мускулы, дабы не отступить. Но ничего не помогло. Когда Тет был всего в двух шагах, моя человеческая природа вновь обнаружила в себе прирожденного труса, и я отклонился вправо, пряча лицо от глаз убийцы и приподняв плечо; я не смог выстоять. Но Тет, сильно ударив, все-таки сел мне на плечо, быстро перешел вниз по руке и принялся есть кусочек говядины».