Я в роду старший

– Мертвецов и я не боюсь, – напряженно пропыхтел ведун. Начертания на руках дана явно были ему знакомы. – Ч-чего их бояться, покойников…

– Довольно! – Сергей шагнул вперед, встав между ними. – Дёрруд, если ты его убьешь, как тогда я верну ему долг?

Дёрруд неохотно разжал кулаки.

Избор выдохнул сквозь сжатые зубы:

– Он хорош, твой нурман. Береги его. У верности, как у меча, – две стороны. А края – о-острые!

– Я знаю, – сухо ответил Сергей. – Своих не предам никогда.

– Мальчишка… – ведун захихикал… И вдруг предложил: – А давай, нурман, на мечах?

У Дёрруда даже рот приоткрылся от изумления.

– На мечах? С тобой? – Потом ухмыльнулся, предвкушая: – Разве что на учебных. Ратша. Кинь нам пару железяк.

Избор вошел в ворота.

Сергею показалось: мир мигнул. Но ему было не до того.

«Ну все. Сейчас дан выдаст тренделей ведуну, потом Стемид – нам с Убийцей».

И в ту же секунду Сергей понял, что ошибается.

Когда увидел, как Избор ловко поймал брошенный тренировочный клинок и катнул его в руке – с прямого хвата на обратный.

– Дай уж мне и второй, что ли! – бросил он Ратше.

Дёрруд осклабился. Фехтовальные навыки Избора его тоже удивили. Но тем приятнее будет его проучить.

– А я тогда палку возьму, – сообщил дан. – Не против?

Избор был не против, и дан подхватил двухметровое древко, имитирующее так любимый нурманами хогспьёт.

Вот только проучить Избора не получилось.

Старый управлялся с мечами… охренительно. Особенно учитывая, что это не настоящие клинки, а учебные железки. Проникнуть через защиту Избора Дёррудов кол оказался не способен. Впрочем, и у ведуна достать дана тоже не получалось. Частый стук железа о дерево привлек внимание не только обитателей Сергеева подворья, но и соседей. Пять минут – и напротив ворот собралась небольшая толпа.

Ни дан, ни ведун внимания на зрителей не обращали. Развлекались вовсю.

Сергей же, глядя на поединок, вспомнил услышанное полчаса назад. И вспомнил, что тот, старый Рёрех-ведун из его прошлой жизни тоже называл тогдашнего белозёрского князя Ольбарда племянником…

– Устал, – вдруг сказал Избор, делая шаг назад и опуская мечи. – Не та уж у меня прыть, что в года молодые. А ты, дан, и впрямь хорош. Бились бы взаправду, убил бы меня… А я б к тебе потом ночами приходил и страшное нашептывал! – и захихикал, вновь превращаясь в прежнего Избора.

– Если кто другой тебя убьет, тоже приходи, – ухмыльнулся Дёрруд. – Я люблю страшное. И живой приходи. Хорошо поговорили. Варт! Этому человеку верь, хоть он и колдун.

– Это да, – согласился Избор, возвращая железки Ратше. – И верить мне можно, и поговорили хорошо.

Ни хрена он не устал. Добился, чего хотел, и доволен.

– Гадаешь, зачем я это сделал? – спросил ведун, когда они наконец покинули стольный град варяжского князя.

– Зачем гадать, я и так знаю. Ты хотел, чтобы он тебя распознал. Это как по речи и повадкам незнакомца узнаешь, откуда тот родом. Вот и Дёрруд так же. Позвенел с тобой железом, и решил, что все о тебе понял. И беспокоиться обо мне перестал.

Избор фыркнул:

– Немного же ты увидел. Нет мне дела до того, беспокоится твой поединщик или нет!

– Так ты его обманул, а не меня, – усмехнулся Сергей. – Я перед тобой в долгу, но на доверие мое не рассчитывай. У тебя свои цели, у меня свои.

– А твои цели мне и вовсе не интересны! – ведун тоже ухмыльнулся. – Чего хочет тот, кто за твоим плечом, узнать бы надо. И я узнаю.

«Ну-ну, – подумал Сергей. – Узнаешь ты, как же! Можно подумать, ты один такой “узнаватель”. В очередь становись».

Хотя… Вот будет шутка, если этому старому волчаре удастся выяснить: зачем она, эта новая жизнь Сергея?

Эпилог

– Ешь, – ведун толчком отправил Сергею деревянную миску.

Первое слово, которое произнес Избор с тех пор, как они въехали в лес.

К чему были эти дни молчания, Сергей мог только догадываться. Может, Избор ждал, когда Сергей сам с ним заговорит?

Не дождался.

Подростка, понятное дело, так и распирало от желания поболтать, но воевода держал его в узде.

– Ешь.

Раньше Сергею казалось, что в избе у ведуна мрачно. Теперь – нет. Может, потому что снаружи зима, а здесь огонь играет, веселый, рыжий, пыхающий серым дымом, улетающим в продух.

– Ешь.

Отказываться глупо. Если старый туда что-то подмешал, значит, так тому и быть.

Тем более что и себе ведун накидал из того же котла. Понятно, что к любому зелью есть и противоядия, и привыкание, а вот к голоду точно ни привыкания, ни противоядия быть не может. А сколько времени Сергею придется здесь проторчать, даже местные боги не знают. А знают, так не скажут.

Само разделение пищи – ритуал. Они у Избора дома. Гость священен. Так исстари заведено.

Однако, как показал опыт общения со служителем культа с говорящим именем Прорвич, – не всеми и не для всех.

А хорошо в зимнем лесу. Тихо. Причем не потому, что звуков нет, а потому что… тихо. Всё суетное там осталось, в Белозере. Здесь только снег, огонь в печи и исходящая паром похлёбка.

Сергей зачерпнул… И не заметил, как умял миску.

Вкусно, зараза такая. Вкусней изысканных византийских яств. Особенно если тебе пятнадцать и ты двое суток не жрал горячего.