Я в роду старший

Угодила девушка как раз к ужину, главным блюдом на котором была медвежатина, которую, в отличие от остальных присутствующих, Сергей не ел. Не из этических соображений, а потому что телячий стейк намного вкуснее.

– Садись, – махнул он рукой, приглашая Колхульду занять место рядом с собой. Пристроившийся слева от него Машег охотно подвинулся, заухмылялся.

Сергей показал ему под столом кулак.

Колхульда медвежатиной не побрезговала.

– Голодная я, – сообщила девушка. – Больной сказалась и спать пошла в клеть. А оттуда – к тебе.

– Не хватятся? – спросил Сергей.

– А хоть бы и так, – невнятно, поскольку с набитым ртом, ответила девушка. – Тетка шуметь не станет, даже если и заметит. А она не заметит. Как пива натрескается, так и спит как мертвая. Да лучше бы умерла. Мертвые не храпят. У тебя я хоть высплюсь.

Машег, гадина, хихикнул.

Сергей растерялся. Было ли это предложением… В общем, предложением себя или просто просьбой о ночлеге?

Сергей поймал одобрительный взгляд Дёрруда. Дан даже показал знаками: мол, не теряйся, хольд, бери. Девчонка – огонь.

– Хочешь, меха мои покажу? – предложил он.

– Ага!

Вскочила, ухватила за руку:

– Пойдем, мой воин!

И потянула Сергея к лестнице, ведущей наверх, в горницу, которую Сергей закрепил за собой в качестве спальни.

Откуда узнала, интересно?

Меха они посмотрели. Потом. Часика через два.

Колхульда и впрямь оказалась – огонь.

Опыта у нее было немного, зато пыла хватило бы на троих.

А еще она была абсолютно уверена, что искусством любви владеет покруче Сергея. Ему пришлось даже силу применить, чтобы перехватить инициативу. Потому что ее предыдущий мужчина (судя по всему – единственный) был то ли чрезвычайно ленив, то ли… Впрочем, неважно.

Как только они поменялись ролями, дело пошло. Да так хорошо, что Колхульда сразу поняла разницу между страстью и гимнастикой и выгнулась так, что Сергей даже испугался: не повредила бы чего? Веса, чтобы вдавить подружку в ложе, ему явно недоставало.

– По нраву ли? – спросил он, когда девчонка обмякла.

Не дожидаясь ответа, рывком перевернул ее на живот, развел руками мокрые скользкие ляжки…

Колхульда охнула, задышала чаще, приподняла круглую порозовевшую попку, зарычала низко, по-звериному…

Сергей очень хорошо знал, что делать дальше. И делал. И она действительно была хороша. Кончала раз за разом и не могла остановиться. Да Сергей и не собирался давать ей передышку. Отпустил только тогда, когда она могла лишь содрогаться и всхлипывать.

И, отпустив, Сергей уже знал наверняка: теперь эта девчонка – его. Вся до самого пульсирующего донышка.

И только тогда, поглаживая ладонью вздрагивающий, влажный животик, Сергей подумал: а нужна ли она ему на самом деле? Или все дело в том, что она – сестра конунга? Важно ли это? Нет, само собой, важно. Спроси здесь любого, он подтвердит. Дочка конунга! Ого! Но важно ли это Сергею?

В той жизни его жена была внучкой булгарского кесаря. Того самого Симеона, которого ныне так опасается херсонский стратиг. Но было ли это важно? Да ни чуточки! Когда они познакомились, Слада была беззащитной девочкой в маленьком городишке, в который судьба занесла Сергея. О ее родословной он узнал лет через двадцать, уже будучи воеводой и боярином. Да плевать Сергею было на ее происхождение. Свою Сладу он любил!

А эту малышку – не факт. Но какой бешеный рост! Двух лет не прошло, как он был рабом нурманов, а теперь может с конунгом породниться. Опять-таки, нынче он не христианин, а – язычник. Так что со временем можно еще одну жену завести. И даже не одну.

Сергей ухмыльнулся. Его подростковой ипостаси этот вариант пришелся по душе. Настолько, что гладившая девичий животик рука скользнула вниз и, преодолевая сопротивление сжавшихся бедер…

– Не надо, Варт, хватит! – взмолилась Колхульда. – Я… У меня там всё… Пожалуйста! – Охнула, задрожала, вскрикнула хрипло.

Сергей опомнился. Убрал руку.

Где-то тут был кувшин с клюквенной водой…

Колхульда выхлебала весь. Рухнула на ложе, не забыв, впрочем, прикрыться нижней рубахой, и уснула.

Хорошая девочка. Красивая. Страстная. Неглупая. Породистая. Если такую правильно растить, станет безупречной женой. Любовницей, хозяйкой, опорой. Матерью будущих воинов и таких же, как она, благородных северянок с небесными глазами.

Не о такой ли он думал? И достаточно ли ему будет жены правильной, но нелюбимой? А если нет, то не слишком ли многого он хочет?

– Это правда? То, что здесь написано? – спросил Сергей, трогая золотую пластинку.

– Ты думал, я сестра конунга? – личико Колхульды погрустнело. Даже губки задрожали.

– Была такая мысль. Здесь так и написано: «Я, конунг свеев Эйрик, сын Анунда, дарую это золото своей сестре».

– Это не мое, – вздохнула Колхульда. – Это бабушкино. Я ее единственная внучка, вот и подарила. Теперь ты не захочешь со мной знаться? Оттого, что я дочь ярла, а не сестра конунга?

В этот момент он принял решение.

– Глупышка, – Сергей поцеловал ее в щеку. – Разве ты стала бы краше, будь ты дочерью конунга?

– Конечно! – без тени сомнения заявила девушка. – У дочерей конунгов плащи с золотым шитьем, кольца с каменьями, а в волосах…