Я в роду старший

Сергей наклонился к Колхульде, хлестко шлепнул левой рукой по щеке:

– Умолкни!

Помогло. Заткнулась.

– Здесь медведь! – порадовал ее Сергей, перекрикивая лошадиное ржание. – Лежи тихо, я разберусь!

Голос его звучал уверенно, но на самом деле никакой уверенности не было.

В той, прошлой жизни Сергей медведей брал не раз. Брал и матерых, громадных, с седой шерстью. Один точный удар в сердце – и все.

Но тогда он сам был почти с медведя ростом. И в броне, а не в в рубахе. Медведь же такой зверь, что его сразу надо бить насмерть. От ран у него и сил только прибавляется, и ярости.

Надо выбираться на дорогу. Там хоть накатано, стоять можно. Сергей не глядя сунул саблю в ножны и полез через кусты.

Выбрался. Весь в снегу. Снег в волосах, на рубахе, под рубахой. Плевать на холод! Скоро он так согреется. Медведь…

Сергей увидел мишку и сразу понял, почему тот не кинулся ни на перепуганную лошадь, ни на них с Колхульдой.

Медведь жрал. Жрал Войма.

Увидел зверя, и немного отлегло. Не потому, что у мишки уже была добыча, а потому что это был еще не настоящий лесной хозяин, а так… Подросток.

Сначала Сергею даже показалось: тот самый медвежонок, что плясал на капище. Такой же тощий. Но крупнее и когти не обрезаны. Почему из берлоги вылез – понятно. Запасов жира не хватило. Ослабел с голодухи.

Однако даже ослабевший и совсем молодой мишка – это все равно мишка. Одним ударом убить может. Вот как Войма. Жалко чудина. Зазря погиб.

Сергей крутанул в руке саблю. Рогатиной было бы сподручней, но что есть.

Медведь вынул окровавленную морду из Воймова живота, зарычал грозно…

Сергей шагнул вперед, приготовился…

Зверь не напал. Ухватил убитого за руку и поволок с дороги.

– А ну брось! – заорал Сергей.

Но мишка только ускорился. Ну как ускорился… Труп застрял в кустах. Хищник дергал, рычал свирепо… Впустую.

Сергей шел к нему, не торопясь. Тело уволочь Сергей ему не позволит, но если сам убежит, так тому и быть.

Медведь выпустил добычу. Заколебался…

И голод победил. Зверь рявкнул и галопом бросился в атаку. Сергей ушел полуповоротом, хлестнул саблей, подрубая лапу. И сразу же сверху, с оттяжкой, по загривку. Взрослого медведя так разве что подранишь, но этому хватило. Ткнулся мордой в снег, дернулся разок-другой и затих. Густая кровь тут же пропитала снег алым. Много крови. Уже не встанет.

Сергей стряхнул кровь с клинка, убрал его и подошел к лошадке. Та ржать перестала. Только косилась и всхрапывала.

– Как ты его! Раз – и всё! – Колхульда стояла в сугробе, краснощекая, простоволосая… Красивая. – Трэля твоего порвал медведь. Хороший был. Жалко.

– Сказал же тебе, лежать тихо, – проворчал Сергей. – Ладно, вылезай. И одежку свою найди, надень. А то холодно.

– Я холода не боюсь! – гордо заявила девушка. – Давай-ка сани на дорогу поставим, а то еще кто на кровь набежит. Хоть волки.

Да уж. Покатал девушку.

Совместными усилиями – Сергея, Колхульды, а главное, лошади – они выдернули сани из кустов и поставили на дорогу. Сани практически не пострадали. Чего не скажешь о Войме. Эх! Жалко чудина!

Тело Войма и тушу мишки Сергей закинул в сани. Лошади это не понравилось. Но – переживет.

Правила Колхульда. Сергей контролировал окрестности. На запах крови могли и впрямь волки набежать. Так-то Сергей их не особо опасался, но если нападет зверь внезапно, со спины…

Через час примерно въехали в город.

Мишка незамеченным не остался. Дружинники привратные – поздравили. С добычей. Да так, что непонятно, кто имелся в виду: мишка или Колхульда.

Девушку Сергей отправил по «месту проживания». Отправил как положено. В сопровождении Полубратьев.

Вернулись они с приказом.

Рёрех Стемидович желал видеть Сергея. Немедленно.

И Сергей отправился в детинец. Не ожидая ничего хорошего.

– Ты не Дерзкий, ты наглый. А если б медведь вас порвал?

– Да куда ему, – отмахнулся Сергей. – Он же мелкий был совсем.

– А если б не мелкий?

– Тогда бы спал. С чего бы ему зимой шастать?

Рёрех смотрел на Сергея. Долго. Пока тот не отвел глаз.

– Я уезжаю, – наконец произнес Рёрех. – На две седмицы. Не огорчи меня, Дерзкий.

В голосе княжича не было ни злости, ни угрозы. Только предупреждение. Однако насчет Колхульды Рёрех тоже больше ничего не сказал.

Потому Сергей ушел от него в отличном настроении.

Не сказал, следовательно, против отношений Сергея с дочерью пока что незнакомого Сергею Торварда Рёрех ничего не имел.

Вот только радовался Сергей зря.

Ему бы подумать, почему вдруг княжич так взволновался.

Но Сергей, преисполненный сознанием собственной важности, даже предположил, что Рёрех не упомянул Колхульду потому, что был уверен: в этом нет необходимости. Потому что Сергей знает.

Но Сергей – не знал. И полагая, что взбирается наверх, к вершине, неотвратимо катился к краю пропасти.

Глава 32. «Ты думал: я дочь конунга?»

Колхульда прибежала вечером того же дня.

Сначала ленивый холоп-привратник ее даже впускать не хотел, но потом Колхульда увидела Кистра, холоп получил мотивирующий пендель, и Колхульда оказалась внутри. Вместе со всеми грядущими неприятностями.

Но пока об этом никто не знал. Включая Сергея.