Я в роду старший

– Самкерц, – уточнил он. – Ромеи его Таматархой зовут.

– Расскажи!!!

Отказывать даме Сергей не стал. Скромничать тоже. Тут принято хвастаться. Особенно у нурманов. Кто сам себя хвалит, кто – через скальдов. Сергей предпочитал на скальдов не тратиться. Тем более что хорошо подвешенный язык девушками тоже ценим. И не только девушками. Под конец, когда дошло до прибытия хузарского воинства и унижения ромейского военачальника, Сергея слушали не только девушки, но и приличная часть «женского» стола, и ближайшие соседи по «мужской». А потом Сергей поймал взгляд с «вершины». Стемид заинтересовался: что там за оживление на дальнем конце?

Волевым усилием отодвинув тщеславного подростка, Сергей быстренько свернул историю, встал и провозгласил тост во славу белозёрского князя и сыновей его, запихав в речь максимум восхвалений и превознесений.

За что удостоился поощрительного кивка и подарочной чаши с пивом. Пиво следовало выпить, а чашу – оставить себе. Пиво было обычное, а вот чаша – серебряная. Булгарской работы. Щедро.

Когда общий градус пирующих достиг уровня «щас спою», женская половина стола дружно поднялась, Сергей тоже встал. Это не сложно, если ты – крайний.

Колхульда оказалась на пару сантиметров выше ростом.

– Здесь живешь, в тереме?

– Да. А ты?

– У меня дом в городе. Приходи – покажу.

– Приду.

Взяла за руку и легонько стиснула пальцы.

Вьюнош в Сергее возликовал, а воевода напрягся. Если Колхульда назначена кому-то в невесты, то вряд ли будущего жениха порадует, что к ней проявляет внимание один свежеиспеченный десятник.

А, плевать! Колхульда – свободная девушка, поскольку другой информации у Сергея нет. Точка.

* * *

Колхульда появилась на подворье Сергея на следующий день. Еще более хорошенькая, чем на пиру.

И… одна.

Неожиданно. Девушке ее статуса и ее возраста положено было перемещаться как минимум с сопровождающей тир. А если по обычаю, то – со старшей родственницей для помощи в делах женских и суровым вооруженным дядькой для радикального решения дел мужских: охраны барышни, а также драгметаллов, на ней развешанных.

Но поскольку золота на ней сейчас не было, а шубка с капюшоном никакой информации не несла (ну разве что мех на нее пошел качественный), то на девушку на подворье не обратили особого внимания. Решили: очередная Машегова подружка.

Сергея Колхульда застала на конюшне. У Мара на ноге образовалась какая-то шишка. Жеребца она не беспокоила, но Сергей решил позвать специалиста.

Специалист сообщил, что шишка безвредная. Через пару дней рассосется. Настроение у Сергея резко скакнуло вверх, и тут – Колхульда. Очень вовремя.

– Чем могу порадовать прекрасную дочь Фрейи? – галантно поинтересовался он.

Колхульда задумалась на секунду… А потом выпалила:

– Поехали кататься!

Все-таки хорошо, когда у тебя есть холоп. Можно его посадить в сани, вручить вожжи, а самому забраться под медвежью шкуру и…

Тут много вариантов. Особенно если ты не один, а с девчонкой, которая тебе очень нравится. И, самое главное, ты нравишься ей не меньше.

– И как же тебя одну отпустили? – промурлыкал Сергей в согретое его дыханием ушко.

– А я сбежала, – девичьи ладошки, проникнув под нательную рубаху, гладят живот, но ниже пока не спускаются.

Теперь понятно, почему она появилась без «свиты».

– Я знаешь какая ловкая?

– Откуда же мне знать?

Сани ровно скользят по дороге. Войм догадывается, что происходит у него за спиной, и лошадку не понукает. Куда торопиться, если господин… уже приехал.

Сергей тоже не торопится. Ни за пазуху, ни под юбки не лезет.

Таковы нурманские традиции. Девушке руки распускать можно. А юноше – только если будет на то позволение.

Но ведь совершенно не обязательно сразу хватать барышню за интимные места, чтобы доставить ей изысканное удовольствие.

Губки, ушко, шейка, горлышко…

Колхульда млеет, Колхульда тает. Впрочем, не будь она аристократкой, Сергей не стал бы сдерживаться.

Казалось бы, какая разница между Колхульдой и симпатичной девчонкой-холопкой, которая грела Сергею постель прошлой ночью? Но она – родня конунга. Это… возбуждает.

– А я тебе сейчас покажу, какая я ловкая…

Девичьи пальчики паучком сбегают вниз… Сергей прикрывает глаза и…

И – удар!

Треск, дикое ржание лошади, вопль Войма и…

Мир перевернулся.

Точнее, перевернулись сани, слетев с дороги.

Колхульда завизжала, вцепилась в рубаху Сергея (хорошо хоть, в рубаху!), и они, перекувыкнувшись, воткнулись в сугроб.

А секундой позже к визгу и дикому ржанию лошади добавился совсем нехороший звук…

Медвежий рык.

Сергей с трудом выцепился из хватки ошалевшей девчонки. Прислушался к организму… Нет, вроде ничего не сломал. Оружие… Вот оно. Пояс с саблей Сергей и в санях не снимал. Попытка встать удалась отчасти. Сергей почти по пояс провалился в сугроб.

Медведя из этой позиции было не видно. Заслоняли сани, застрявшие боком в кустарнике. Сани дергались от рывков лошади, но засели крепко.

Блин! Мало того что не видно, так еще и не слышно ни черта. Лошадь ржет, девчонка визжит, не переставая…

Сергей, однако, не сомневался, что медвежий взрык ему не почудился. Зря, что ли, лошадь аж хрипит от ужаса. Зверь – рядом.