Я в роду старший

Среди последних – Геллир. Как ярл и брат по браку. Этот, увидев Сергея, кивнул ему весьма благосклонно. Сергей ответил на приветствие не менее дружелюбно. Да, теперь он знал, что Геллир Свирепый много чего натворил. Знал, но помалкивал. Отчасти ради Траина, который об отцовых «подвигах» понятия не имел. Отчасти потому, что, расскажи он о подлости ярла Стемиду, тот, скорее всего, поверил бы не ему, а своему родственнику.

Впрочем, даже если Сергею удалось бы князя убедить, маловероятно, что наказанием для ярла стала бы смерть. Скорее всего, Стемид приказал бы Геллиру убираться восвояси. И тогда ярл наверняка стал бы Сергею врагом, потому что догадаться, кто его сдал, не так уж трудно, даже если бы Стемид решил это скрыть.

Нет, сильные враги – это полезно для развития воинского духа. Но Сергей пока не был готов к настолько сильным врагам. Так что кивок и дружелюбная улыбка.

Старшие – наверху. Остальные – по ранжиру. Отдельно и в самом низу – женщины.

Будь князь женат, его супруга, вполне возможно, сидела бы рядом с мужем. Но не обязательно. Жена Трувора, например, чести сидеть рядом с мужем не удостоилась.

Сергея Кщей усадил в самом «низу» стола. На последнем месте. Но проводил лично, показав тем самым, что он, Кщей, к Сергею – со всем уважением.

Да плевать, что последнее. Слева от Сергея расположился княжий родич полусотник Каршен, который в здешней табели о рангах стоял точно повыше.

У последнего места с мужской стороны имелся еще один серьезный плюс: по ту сторону стола сидела парочка очень милых девушек. Одну Сергей знал: младшая дочь Стемида Ута. Девчонка лет тринадцати. А вот вторая, с виду на пару лет старше, – незнакомка. И вдобавок настоящая красотка. Что в фас, что в профиль. Личико выразительное: все чувства на виду. Глазки сияют, улыбка – восхитительная. Если добавить к этому, что предназначена она Сергею, так и вовсе чарующая. Нет, скорее провоцирующая: «бери меня и целуй прямо сейчас».

Вот только трогать такую прелесть – чревато.

В отличие от замужних дам, благородные девушки не прятали головки в головные уборы и не драпировались в платья, отягченные килограммами драгоценных металлов. Легкая диадемка-обруч, гривна на шее, обручья, колечки, поясок… Исключительно для того, чтобы подчеркнуть принадлежность девушки к высшему сословию.

И незнакомая блондиночка к нему, безусловно, принадлежала. Наголовье из витого злата, обручья на рукавах тоже золотые, хоть и тоненькие, а на груди большущая пластина на шейной цепочке из того же царского металла. Достаточно, чтобы понять: родня девушки не бедствует. Более того, знаки на этой самой пластине говорили понимающим, что род красотки, если понадобится, способен заставить бедствовать других. Ибо написано было на пластинке, что она – подарок конунга Эйрика сестре.

В общем, подумавши, Сергею стоило бы закатать губу обратно. Не в том он нынче ранге, чтобы зариться на конунговых сестренок. Однако…

Не зря же его прозвали Дерзким.

И он пошел в атаку. И небезуспешно.

– Колхульда Торварддоттир. – Красотка потупилась с притворной скромностью.

Притворной, потому что тотчас глазки подняла и спросила без церемоний:

– А ты, Вартислав, ты – чей?

Имелась в виду не его воинская принадлежность, которая и так понятна по облачению, а происхождение.

– Свой собственный. – В принципе он уже знал, как отвечать на такие вопросы. – Я старший в роду. Теперь старший.

Вернее было бы сказать не старший, а последний. Но «старший» звучало солиднее.

А ничего так имечко у дочери Торварда. Черная тайна. При том что сама – светленькая. Если не считать бровок, которые явно подкрашены.

– А кто был твой отец? – И хлоп-хлоп глазками. Мол, простое любопытство, ничего особенного.

– Прости, прекрасная, не могу назвать его настоящего имени. Гейс.

Говорили по-нурмански, потому и гейс, а не зарок.

Заинтриговал красавицу. Ну да. Девочки любят тайны. Вот и эта. Так и косит глазками на запястья Сергея. А на запястьях у него – золотые обнимающиеся дракончики из крымской добычи.

– Нет, это не родовые, – ответил Сергей на незаданный вопрос. – Железом взял прошлым летом.

Небрежно так уронил. Примерно так говорят: в лес сбегал, зайца убил.

Поразил девушку прямо в нежное сердечко.

У нурманов бзик по поводу драгметаллов. Кто больше на себя нацепит, тот и круче. Причем касается не только дам. Всех. Сколько арабских дирхемов в нурманские гривны переплавлено, даже представить трудно. А тут – золото. И не дареное, а добытое в бою. Все равно как в той, самой первой жизни Сергея вдруг выясняется, что новенький немецкий спорткар не папин подарок, а куплен на средства, лично заработанные во время студенческих каникул.

В голубых глазках Колхульды прям-таки читалось: что ж ты за монстр такой, если золото отхватил, не будучи ни конунгом, ни ярлом?

– Мой брат летом хузарский город захватил! – похвасталась Ута. – Большо-ой! А Варт у него – хольд!

Интереса прибавилось. Как так? Еще и усы не выросли, а уже хольд.

Сергей не стал уточнять, что хольдом-десятником он стал совсем недавно, а в походе числился дренгом-отроком.