Я твой монстр. Книга 2

Убедившись, что министру более не требуется моя помощь, спустилась вниз и подчистила протокол и записи переговоров, удалив всю нашу с Чи «словесную дуэль». Операторы видеонаблюдения несколько настороженно отнеслись к моей деятельности, но тут как раз зашел Удав с бутылкой виски и двумя стаканами отпраздновать мой «дебют», и когда я молча забрала у него всю бутылку и начала пить, продолжая чистить видеоряд, никто не решился задать мне ни единого вопроса. Даже Удав. Он посидел со мной пару минут, видимо надеясь, что мне половины бутылки хватит, но когда понял, что я намерена выпить все до дна, встал и ушел, унеся вместе с собой сиротливые пустые стаканы. Такие, как Удав, всегда знали, когда не нужно лезть к человеку с расспросами, все-таки класс Титан – это класс Титан. А вот Барбара Тейн этого не понимала, и потому мне на сейр (наушник я давно вышвырнула к дерсенгам) одно за другим шли сообщения о моем непрофессионализме и о том, что мне следует завтра присутствовать на переговорах премьер-министра Ятори с министром экономики Гаэры, а потому пить явно не следует… Кажется, я ее послала. Не помню точно, к тому моменту в бутылке уже ничего не осталось, и все, на что я была способна, – механическое выполнение команд, правда… только рациональных команд. Поэтому, когда полковник Тейн приказала мне писать заявление по собственному, так как я уволена, я послала ее повторно. Похоже, дальше, чем в первый раз, потому что она заткнулась. А возможно, до нее просто дошел тот факт, что я и так в принципе не сотрудник языковой службы и в целом не работаю на Гаэру, так что с увольнением это она не по адресу.

* * *

Удивительно, но операторскую я покидала уверенным и ровным шагом, даже несмотря на каблук и отчетливое ощущение, что по мне промчалась стая дерсенгов, окончательно втоптав в грязь.

На часах было что-то около полуночи, в голове туман от невыплаканных слез, впереди лифт, до которого я тоже дошла практически уверенным трезвым шагом, вошла, не запнувшись о порог, протянула руку к сенсорной панели, собираясь нажать кнопку четвертого этажа, на котором был мой номер, и замерла, увидев, кто ждет меня в лифте.

Я считала Адзауро монстром? Я его недооценила. Сильно недооценила, он был хуже, чем монстр, он был лезвием, которое кромсало мое сердце, он был гением, который дерсенг его ведает как проник в сверхохраняемое здание саммита, он был чудовищем… абсолютно слетевшим с катушек чудовищем.

В полупьяном бреду, со сниженной реакцией и на каблуках… Говоря откровенно, я изначально была ему не противником, а тут просто без шансов.

Но Чи, похоже, об этом даже не подумал и не оставил мне даже призрачной надежды на сопротивление. Шагнув впритык, он, перехватив мои запястья, вздернул руки над головой, прижал своим телом к зеркальной стене в кабине лифта и, кажется, еще успел определиться с конечным пунктом назначения лифта, выбрав третий уровень парковки, а потом в ад провалились мы оба.

Поцелуй как удар током по обнаженным нервам.

Ощущение собственной слабости в руках того, для кого единственной слабостью была ты.

Сорванное дыхание, жесткий захват почти до боли вздернутых над моей головой рук, словно он не желал дать мне ни единой возможности вырваться, и через ярость, через гнев, через ненависть накатывающее на нас обоих безумие.

Наше одно на двоих безумие.

И мне было плевать, что он делает мне больно, потому что это были его руки! Его сильные ладони, сдерживающие и вместе с тем прижимающие к нему. Его прикосновения, и я была готова шагнуть в любую пропасть, только бы чувствовать, что он меня держит, как он меня держит, насколько крепко пытается удержать, ломая, к дерсенгам, любые стены, заставляя запоздало вспомнить, что Чи был психом. Опасным социопатом, как и большинство аристократов на Ятори, но огромная проблема в том, что его безумием заболела и я.

И мы, два психа, неслись вниз, падали, хватая ртом воздух, потому что в этом безумном поцелуе не было места даже для вдоха.

И срывающийся шепот, едва лифт остановился:

– Ненавижу! – Все, что прошептала я.

– Люблю, – выдохнул он.

Безумие танцевало вокруг нас, безумие уничтожало все вокруг нас, безумие затопило весь мир. Безумие, в котором единой неизменной величиной оставались лишь мы оба, мы и только мы. Стянутая с волос резинка, его пальцы на затылке и поцелуи, поцелуи, поцелуи. Дикие, страстные, до привкуса крови, до ощущения невесомости, до потери контроля над собой, над ситуацией, над происходящим…

Его хриплое:

– Останови меня. Пожалуйста, Кей, останови меня…

И мое срывающееся:

– Провались к дерсенгам, Чи!

Он сжал меня, сжал с такой силой, что казалось, я сейчас сломаюсь в его руках, но его губы снова накрывают мои – и здравствуй, безумие, давно не виделись, а вся моя реальность раскололась на яркие осколки, стала калейдоскопом не связанных между собой картинок…

Подземная парковка… я не сделала по ней и шага, Чи не выпускал из рук…