Я твой монстр. Книга 2

Он произнес это на яторийском. «Естественно люблю, ты же знаешь»… Что ж, а я прекрасно знала, кому он это сказал, но мне едва ли стало от этого легче. Больнее, да, больнее в миллиарды раз, а после… изнутри все просто начало замерзать, вымораживая боль, обиду, злость на саму себя. И не осталось ничего. Практически ничего, кроме рефлексов.

Я знала, что в армии учат одеваться за сорок секунд. В преступном сообществе на сборы хватало двадцати. Я потратила примерно тридцать и покинула номер гостиницы, унося туфли в руках.

* * *

Заметать следы тоже было рефлексом.

Я осознала, что делаю, только сменив второй наемный флайт и миновав несколько служебных выходов, а потом до меня дошло – зачем? Смысл скрываться, если меня никто не будет искать? Я никому не нужна.

А впрочем, я ошиблась – нужна я была, нужна безумно, нужна настолько, что Барбара Тейн, когда я ответила на сотый ее вызов, задала всего один вопрос:

– Где ты?

Это был хороший вопрос, потому что… ответа я не знала.

– Здесь, – тихо ответила Барбаре и, скинув геолокацию, выключила сейр.

Спустя десять минут возле меня с шипением тормозов остановился флайт. Из него выскользнула по-змеиному гибкая полковник Тейн, на удивление в кроссовках, а не на каблуках. Медленно подошла, оценивая мою зареванную физиономию, сняла куртку, накинула мне на плечи и постояла со мной минут пять, пока я пыталась хоть как-то прийти в себя. Она ни о чем не спрашивала, ни в чем не упрекала, мы просто стояли вместе на одном из пешеходных мостов Дженеры и смотрели, как из-за горизонта выкатывается огромное красное солнце.

– Красивый рассвет, – тихо сказала Барбара.

– Да, – прошептала я, – очень.

Мы постояли еще несколько минут, и полковник напомнила:

– Работа.

Я кивнула, и мы пошли к флайту.

Говорят, у спецов S-класса вся жизнь состоит только из этого – работы. В этот момент я завидовала даже Барбаре Тейн, потому что у нее был смысл жить дальше, а у меня – нет. Больно.

– Ты сильная, Алесиана, – произнесла Барбара.

– Кей, – едва слышно ответила я. – Меня зовут Кей.

И сегодня ночью я потеряла нечто большее, чем девственность… Я потеряла смысл жить дальше.

* * *

Когда мы вернулись в здание Дженерийского Галактического саммита, я поднялась к себе сразу. Вошла, срывая одежду, на которой остались следы его прикосновений, его поцелуев, его… Сняла все и уничтожила, выбросив в новый улучшенный шредер – он не просто резал, он еще и сжигал.

Наверное, в тот момент я была бы не против, чтобы он сжег и меня.

Приступ истерики накрыл в ванной.

Смывая кровь с бедер, я чувствовала себя ничтожеством. Абсолютным и полным ничтожеством, которое оказалось неспособно вообще ни на что, включая гордость, самоуважение и слово «нет» при осознании того, что сплю с чужим мужчиной. Именно чужим мужчиной, моим он не был и никогда не станет.

И это его: «Естественно люблю, ты же знаешь»…

Здорово. Просто здорово. Вполне себе нормально, поимев одну женщину, практически сразу звонить своей невесте со словами «Естественно люблю, ты же знаешь»… И хочется орать, сжавшись и сползая на мокрый пол, хочется сорвать в этом крике горло, хочется… снова сдохнуть хочется. Но все, на что я имею право, – безмолвный, захлебывающийся отчаянием крик…

И вздрогнуть, едва в моем номере раздался голос Удава:

– Кей, ты как?

Я никак. Просто никак.

Выключив воду, кое-как вытерла волосы, завернулась в полотенце, вышла к Удаву. Он стоял, засунув руки в карманы, и, едва увидел меня, начал нервно перекатываться с носка на пятку. Раскачиваться… ну как удав. И в том, что Удав сразу, с первого взгляда все понял, сомневаться не приходилось.

– Просто скажи кто, – глухо произнес он. – Мне достаточно будет только имени.

Молча подошла и уткнулась лбом в его плечо.

– Имени не будет, это было по согласию, – тихо сказала я.

Удав обнял. Просто обнял. Я же говорю – спец класса Титан, они не произносят лишних слов никогда.

Раздался стук в двери.

Наверное, в любом другом состоянии я бы обратила внимание на то, что именно стук, а не звонок, но сейчас молча отстранилась от Удава, подошла к двери и открыла.

Зря.

За дверью стоял Акихиро Чи Адзауро.

И в его черных глазах расползалась бездонная пропасть. Я даже не сразу поняла почему, потом обернулась на Удава и представила, как все это в принципе выглядит со стороны: я обнаженная, в одном полотенце, с мокрыми волосами, в моей комнате стоит мужчина, у которого после меня вся рубашка мокрая так, что сразу ясно – мы обнимались только что.

Такое двусмысленное положение…

– Я вижу, ты не скучала, – на яторийском, со с трудом сдерживаемым бешенством, произнес Чи.

Возможно, я рассказала бы правду. Хотя бы попыталась объяснить. Возможно… если бы не было его сказанных невесте слов: «Естественно люблю, ты же знаешь»… Но они были.

– Кей, это он?! – Удав задал вопрос на гаэрском.

– Нет, – ответила я, глядя в черные, полыхающие ненавистью глаза Адзауро, – это не он, это никто. Просто никто.

Ответ на гаэрском. Максимально простыми фразами. Чтобы Чи понял все, что я вложила в каждое из этих слов.