Я твой монстр. Книга 2

Адзауро молча смотрел на меня несколько убийственных секунд, затем достал из нагрудного кармана капсулу, разорвал упаковку и протянул мне, сообщив на гаэрском же:

– Контрацептив.

Мразь!

Мне хотелось взять эту капсулу и втереть в его нечеловечески жестокое лицо… Но в моем номере находился Удав, и, несмотря на его высочайший статус и квалификацию, я сильно сомневалась, что он сейчас не придушит Адзауро здесь же, на месте. Удав не зря получил свое прозвище.

– Спасибо, ты очень заботлив, – сказала я, забирая капсулу.

Молча приложила ее к вене, вколола состав не глядя, молча вернула пустую уже капсулу Адзауро, засунув ее туда же, откуда он достал, – в нагрудный карман его рубашки.

– У меня есть просьба, – говорила я сейчас на гаэрском – в моем состоянии использовать другой язык стало проблематично, – исчезни из моей жизни. Навсегда. Пожалуйста.

И я захлопнула дверь.

Развернулась и ушла к Удаву.

Он снова обнял, понимая, что молчаливая поддержка – это то единственное, что мне сейчас действительно нужно, а затем, одной рукой обнимая меня, второй активировал визоры и напряженно спросил:

– Кей, как он проник в здание? Его нет ни на одной камере. Кей?!

– Он хакер, – я отстранилась от Удава и отправилась одеваться, – один из лучших, кого я знаю.

– Лучше меня? – мгновенно поинтересовался Удав.

И я остановилась.

По факту я была унижена и растоптана, а не по факту…

– Н-н-не уверена, – прикинув возможности Удава, ответила я.

И уже после, когда я, прикрывшись дверцей шкафа, остервенело натягивала на себя одежду, Удав вдруг сказал:

– Кей, когда он пришел, у него было что-то зажато в левой руке. Но это что-то он тебе не дал, он достал капсулу из нагрудного кармана. Малышка, а тебя ничем не траванули?

Я застегнула пуговицы на рубашке, отрешенно размышляя над всем этим, и в итоге ответила:

– Даже если и так – мне плевать.

Удаву плевать не было.

Он смотался к себе и потом, пока я сушила волосы, взял мою кровь на анализ – никаких ядов в крови обнаружено не было…

– А жаль, – подытожила я результаты исследований.

– Иди на хрен, – дружественно напутствовал меня Удав.

Ну и, собственно, я пошла.

* * *

«Провожу по губам, стирая твои прикосновения,
Однажды я выберусь отсюда, даже если это бред,
Реанимировать меня не надо, оставь старания,
Я справлюсь с болью, а для тебя меня больше нет».

В одном наушнике целый плейлист от Барбары, и я даже не хочу знать, после какого жизненного удара у полковника Тейн вообще появился плейлист подобной тематики, в другом – речь Акихиро Адзауро. Перевожу автоматически, ощущая себя тем, чем я и являюсь – инструментом.

Было страшно входить в этот зал, было стыдно перед невестой Чи, стыдно за то, что… я позволила себе быть с ее мужчиной, позволила себе недопустимое. Один взгляд на нее, и я поняла – она знает. Она знает и где ночью был ее жених, и с кем, и, собственно, она прекрасно знает, что я в прошлом, а она победила. Асэми – утренняя красота. Да, я потратила несколько минут, чтобы узнать ее имя. Асэми… Это имя подходило ей. Яркая, красивая, светящаяся… действительно утренняя красота. И тысячи крохотных, почти микроскопических жестов, которые несли лишь одну информацию – он мой. Асэми не скрывала того, что они пара, того, что они вместе, она это… подчеркивала.

Интересно, вернувшись к ней этой ночью, он доказал на практике, что «естественно любит»? Или не интересно…

Победителей не судят, она была победительницей, я – никем. Инструментом. Просто инструментом поддержания делового общения.

Я больше не смотрела ни на нее, ни на него. Наверное, этим утром я закрыла двери не только перед ним, я закрыла двери своих чувств в принципе. И, равнодушно переводя фразу за фразой, сожалела лишь об одном – не выпила болеутоляющее. А сидеть было больно. Добро пожаловать в мир интимных отношений, Кей, они начинаются с боли.

До перерыва я практически считала минуты, а потом и секунды.

К счастью, Адзауро решил закругляться и прекратил ранее оговоренного времени.

Я покинула переговорную едва ли не самая первая, ушла в туалет, выхватила сейр и написала Удаву:

«Мне нужно обезболивающее».

Он ответил мгновенно:

«От одного до десяти – насколько больно?»

У меня был высокий порог чувствительности, более чем высокий, после всего, что мне пришлось пережить, а потому сейчас, не скатываясь в истерику, ответила:

«Восемь-девять».

«Зная тебя, это пятнадцать-двадцать. Сейчас пришлю чела».

«Спасибо», – ответила ему и отключилась.

Небольшой осмотр показал, что у меня кровотечение. То ли секс у меня был слишком травмирующим, то ли нехорошие дни явились крайне не вовремя, впрочем, с ними такое случалось при сильных стрессах.

Чел от Удава пришел минуты через две, вышла к нему, взяла таблетки, игнорируя инструкцию и возражения самого безопасника, проглотила четыре таблетки вместо двух. Безопасник, высказав все, что про меня думает одним ругательством, протянул бутылку с водой и сообщил:

– Это наркотик, мисс Рид.