Я твой монстр. Книга 2

Адзауро практически не смотрит в мою сторону, когда произносит:

– Мы также хотели бы пересмотреть условия таможенного контроля. – И, не меняя интонации, не меняя голоса, так, словно продолжал фразу: – Не беси меня, кто он?!

Ответственно перевожу фразу министру Эвертан, та мгновенно подключает к переговорам министра экономики, и ответом для Адзауро звучит:

– Мы готовы к диалогу в данном направлении. – И от меня лично: – Иди к девятихвостому черту.

Огромные глаза сестры императора становятся еще больше, по протоколу она не имела права произнести ни звука, по тому же протоколу я, как переводчик, была всего лишь инструментом, и не более, но все протоколы летели туда же, куда я послала Чи.

Я не смотрела на него, в принципе не поднимая глаз от поверхности стола, но его прожигающий меня насквозь взгляд ощущала отчетливо.

Еще один обмен фразами, ничего не значащими, скорее формальными, нежели имеющими вес, его глухое:

– Кто он?

И мое:

– Как полномочный представитель Гаэры, я приношу вам искреннюю благодарность за эту встречу и рассчитываю на плодотворное сотрудничество. Не лезь в мою жизнь.

Встреча завершена.

Стороны обменялись поклонами и заверениями в искренней радости от встречи, после со стороны нашей делегации был вручен подарок невесте господина Адзауро. С ним возникла небольшая накладка: наши готовили подарок для госпожи Натуэро, но сейчас ситуация была совершенно иной, и вместо подарка, символизирующего безмерное уважение, нашим пришлось спешно искать тот, что был традиционным подарком к свадьбе. Фигурку черепахи, как знак того, что мы желаем молодым крепкого многодетного союза и выражаем искреннюю надежду, что наш подарок будет беречь их брак от невзгод, как панцирь защищает черепаху. На Ятори к черепахам особое отношение, они считаются, с одной стороны, бессмертными, с другой – черепаха как бы создает свой собственный мир внутри себя, отгораживаясь от реальности крепким панцирем. Так что фактически мы пожелали молодым создать свой собственный мир, мир искреннего счастья, наполненный гармонией, терпением и радостью от рождения и воспитания детей.

Подарок выбирала я.

Как дополнительное издевательство надо мной, вынужденной парировать выпады первого министра, одновременно выбирая подарок для него и той… кому, в отличие от меня, повезло. Или не повезло. Переговоры, что длились всего два часа, вытрепали мне нервы до такой степени, что боли уже не осталось – начала просыпаться глухая и вполне резонная ярость.

Какого дохлого дерсенга он вообще смеет задавать мне, со всей очевидностью понимающей, что сам он имеет свою невесту по полной программе, вопросы типа: «Кто он»?

Да кто угодно!

Ты оставил мне жизнь, Чи. Бросил мне эту подачку, не интересуясь моим мнением в принципе. И ты поступил жестоко, Акихиро Чи Адзауро, потому что, откровенно говоря, даже на Ятори знают, что «иногда и смерть – милосердие». Так вот, милосерднее было бы убить. Просто убить, а не вот это вот все…

Но ты бросил мне мою жизнь как подачку. Я наступила на горло собственной гордости – подняла и приняла. Так какое ты теперь имеешь право интересоваться моей жизнью? Ты, успешно построивший свою собственную с той, что была на порядок красивее меня. Той, что была счастлива рядом с тобой настолько, что… Она ведь светится от счастья, Чи, разве ты не видишь? Разве не понимаешь, что это вижу я? Так какое право ты имеешь на ревность, Адзауро?!

Я дожила до конца переговоров.

Дожила.

Я в принципе знала, что доживу, потому что… бывало и хуже, Кей, бывало и хуже.

Так что дожила.

И когда министр вручила подарок будущим молодоженам, недрогнувшим голосом перевела ее пожелание множества здоровых детей и семейного счастья.

Да, я смогла даже это.

Не взглянув ни на тебя, мой монстр, ни на нее, ту, что обнимает тебя по ночам.

Я не смотрела им вслед, когда делегация Ятори покидала здание саммита. Я не смотрела, кажется, уже ни на что.