Я стану Алиеной

— Не бывает среди моряков фискалов. Даже в Лиге.

— На кораблях точно не бывает, а среди портовых найдутся. И притащишь на «Холле» неизвестно кого…

— Да говорю я тебе, дурья башка, он мне на верных людей ссылался. И образцы показывал…

— Ссылался! Сослаться я тоже могу — хоть на императора, хоть на Папу!

— Мне это тоже не нравится, Сторверк… — начал было Оливер.

— А по мне, так пусть идет, — тихо уронила Селия. — Ежели это ловушка, так у Сторверка и денег с собой не будет, и договор на словах, не писаный, значит, и доказательств никаких…

Датан возмущенно распахнул рот, но так и замер, потому что Родри под столом ткнул его кулаком в бок: «Молчи!»

— Где ты, говоришь, с ним встретиться собирался? — продолжала Селия.

— В «Красноперке».

— Вот и ладно, будем знать, где тебя искать в случае чего. А теперь и в самом деле пора расходиться, а то сидим, как последнюю ночь на свете живем…

Они вышли из каюты. Датан последовал за ними. Он урчал от ярости, и если бы не присутствие Оливера, принялся бы Селию трясти.

— Это что значит? Ты для чего капитана подначиваешь?

Она посмотрела на него холодно:

— То и значит, что ты, конечно, прав. Только Сторверка останавливать нельзя. Он сейчас все сделает наперекор советам.

— И к чему ты клонишь?

— Вон Родри понял. Пусть идет в этот кабак. Но не один.

— Да я уж сколько раз повторял ему — возьми меня или хоть кого из команды, а он ни в какую.

— Тогда мы пойдем. И не открыто. Ты знаешь, где находится эта «Красноперка»?

— Еще бы!

— Расскажешь. Нам плутать ни к чему.

«Красноперка» оказалась отнюдь не гнусным притоном и не грязной развалюхой, где под покровом ночи творятся беззаконные сделки, а заведением ничуть не хуже «Трех подков». Вроде бы это свидетельствовало в пользу предполагаемого партнера Сторверка, а с другой стороны, ежели подумать, в подозрительную трущобу Сторверк бы и не сунулся.

Об этом размышлял Оливер, наблюдая из-за угла лодочного сарая за входом в таверну, где под веткой букса мигал масляный фонарь. Они ждали, по его прикидкам, больше часа, и пока напрасно. Подумал он и о том, что если кто-то и заметил их, то принял за грабителей, сидящих в засаде, а в порту в подобные дела обычно не вмешиваются.

— Похоже, придется вытаскивать его с боем, — сказала Селия.

Оливер покачал головой:

— Я не думаю, чтобы жизни Сторверка что-то угрожало. Он сказал, куда идет, и денег у него с собой нет.

— А если его заманили ради выкупа? Немного дури в кружку, чтоб шума не было, и через подвал — а там ищи его!

— Во-первых, мы еще не уверены, взаправду ли Сторверка обманывают. История правдоподобная, иначе бы он в нее не поверил.

— А во-вторых?

— Во-вторых… сейчас досчитаю до десяти, и вламываемся….

Но этого делать не пришлось. Дверь таверны распахнулась, и появился Сторверк, дружелюбно беседующий с каким-то человеком, одетым словно небогатый горожанин. Поначалу можно было рассмотреть только, что он невысок и белобрыс, с крупными руками. По этим-то рукам, излишне большим для его деликатного телосложения, Оливер его и признал, хотя видел всего лишь раз.

Поправ всяческую осторожность, он вышел из-за сарая и двинулся навстречу собеседникам, успевшим спуститься с крыльца.

— Какая встреча! Вальтарий, мощный дланью… Если он предполагал, что тот смутится, то глубоко ошибался.

— Сударь? — Белесые брови поползли вверх. — Вы меня с кем-то путаете. Меня зовут Якоб Васт, я здешний торговец…

— Помнится, ты и Кулхайме изображал из себя торговца. Куда ты на сей раз спешишь? К какому компаньону?

— Говорю вам, здесь какая-то ошибка, — отчеканил тот. — Я ни разу в жизни не был в Кулхайме, я веду торговлю исключительно в Скеле…

Оливер решительно повернулся к Сторверку:

— Слушай, если это — тот самый, с кем ты решил заключить сделку, — забудь! Я его знаю, он мошенник, он был наводчиком у разбойничьей шайки…

Однако Вальтарий не дал ему договорить:

— Капитан, я прошу оградить меня от наветов этого бродяги! Если же это ваш приятель, то спросите его, по какому случаю он свел знакомства среди разбойников?

От подобного напора Оливер буквально обомлел, а Вальтарий, увидев возникшую из-за угла Селию, невозмутимо продолжал:

— Я смотрю, он тут еще и не один! Вы подумайте, во что вас могут втянуть подобные люди! Я, кажется, представил вам неоспоримые свидетельства своего ремесла, а что предъявили вам они? Разве вы забыли, что первейший прием мошенников — обличить в мошенничестве честного человека, и вор громче всех кричит: «Держи вора!»

Сторверк, хмурясь, перебегал взглядом с одного на другого.

— Послушай, Оливер, может, ты и впрямь ошибся? Подобное обвинение, знаешь ли, требует доказательств. Может, он просто похож на того человека, которого ты встречал?

— Нет. Мы оба ехали с ним от Кулхайма до Файта, когда были гонения на разбойников и беглых.

— Это еще не повод утверждать, что он связан с бандой. С тем же основанием я могу сказать, будто и вы спасались от тех же гонений.

— Вот именно, — поддакнул Вальтарий. — Но я ни от каких гонений не бегал. И сроду их не видел!