Я – Распутин

И поехал я обратно в Питер – думать, что дальше. И вот что надумал. Прямых улик нет, зато есть понимание, как все было организовано. Ник Ник дал команду найти секундантов, корнетов отправили выполнять, там они огребли мешок неприятностей, а все из-за кого? Из-за мужика, не из-за великого князя же. Вот и надо мужику вломить, чтобы помнил. Самим невместно, на то денщики есть. И очень в строчку ложится то, что выручать денщиков прибыл Петрово-Соловово, вот больше делать командиру полка нечего, кроме как своих драчунов отмазывать. И если все эти факты эдак полунамеками подать, да в газете пропечатать, типа журналистское расследование, то очень большой резонанс может быть.

Так что вечером написал я статью, со всеми ходами-переходами. И своим стилем, никто в жизнь не догадается, что это Гришка такие слова знает и так фразу строит.

* * *

Ситуация с Ник Ником становилась все опаснее – я решился на залп «главных калибров». Пора было уже потопить этот «броненосец», дал сигнал об экстренной встрече «боевикам», после чего позвонил в Ямские бани, забронировал отдельный кабинет.

Проверившись на предмет слежки, филеров не обнаружил. Видимо, Герарди урок усвоил и наглеть не решился. Тем не менее я стерегся, в кабинет заходил один, сразу спросил у служителя пива, вяленой рыбки, веников. Загрузил по полной и пошел в общую парную. В первом классе было пусто, поэтому я поддал и спокойно разлегся на полке, вдохнул горячий влажный воздух, насыщенный запахом полыни.

Спустя пять минут в парную вошел Дрюня. Разложил простынку, лег рядом.

– Каждый вторник и четверг великий князь встречается со Станой на Павловском шоссе в доме инженера Сигизмунда Дейчмана.

– Что за дом?

– Большая деревянная дача. – Парень замолчал, вспоминая. – Красивая. С башенками. Бывший дом художника Сверчкова.

– Давай про слуг.

– Слуги являются за два часа до встречи, все готовят. Еда ресторанная, привозят за полчаса до рандеву.

О каким высоким штилем заговорил Дрюня.

– В дом проникнуть можно?

– Легко. Днем он стоит пустой, лишь сторож рядом в будке спит. Он ночью ходит кругом с трещоткой, а потом отсыпается.

Дрюня добавил, что Распопов хорош с отмычками – зайти внутрь сможет быстро.

В парную заглянул банщик:

– Господа, кого пропарить веничками?

– Ну не в первый же заход… – отмахнулся я. – Позжее.

Служитель пропал, а я дал команду Дрюне на сбор завтра утром. Как раз наступал вторник.

* * *

В дом и правда попали легко. Зашли с другой стороны, Николай поддел крючок на черном входе забора ножом, заглянул на территорию:

– Никого.

На лица мы натянули шарфы, опустили шапки пониже, но все равно было слегка стремно. Адир так и вовсе трясся, как осиновый лист.

– Схватят!

– Кто? Сторож спит, собак нет… – в сотый раз я начал успокаивать фотографа.

Тот бережно нес самую новую модель Кодака Model B-3. Идеально подходит для тайной фотосъемки.

Распопов побренчал отмычками, открыл задний вход.

– К окнам не подходить, ноги обтереть насухо, – напомнил я, разглядывая убранство дома. Кучеряво так – медвежьи шкуры, картины на стенах, камин. Массивные хрустальные люстры дополняли дизайн роскоши и богатства. В этот домик неплохо так денег было вложено.

Мы поднялись на второй этаж, Аронов заглянул в одну комнату, в другую. Довольно скоро мы нашли спальню с большой кроватью и будуаром. Соседние комнаты – гардеробная и какой-то чулан.

– Тут режьте.

Илья достал из сумки бур, начал делать дырки, потом выпиливать кружок в деревянной стене между спальней и чуланом.

– Спрячетесь в чулане, – инструктировал я Дрюню и Адира. – Как пойдут главные утехи, тихо вытащите пробку из стены, сфотографируете князя со Станой.

– Услышат щелканье затвора… – наморщился выкрест.

– Подожди, пока женщина начнет стонать, – нашел выход я. – Потом тихо вставьте пробку обратно.

– В спальне может быть темно, а магниевую вспышку мы использовать не можем, – напомнил Дрюня.

– Тогда ничего не поделаешь, – развел руками я. – Ограничимся фотографиями, как они заходят в дом.

Мы с Распоповым и Ароновым вернулись в Питер, зашли в дешевый чадный кабак, чтобы дождаться результата. Сидели в углу как на иголках, даже водка в горло не лезла. Да и нельзя было напиваться. Ждали долго.

Рядом орали извозчики, кто-то играл на гармошке «Барыню». Несколько нетрезвых граждан неопределенного образа жизни пытались танцевать, выкидывая коленца.

– Все готово! – рядом за стол плюхнулись бледный Адир и Дрюня. У последнего глаза задорно блестели. – Прошло как по маслу. Как начали кувыркаться – тихо щелкнули несколько раз. Князь-то забавник такой – любит при свете, да еще привязал черногорку к кровати.

Сибирские мужики вылупились на парня.

– Зачем привязал? – первым очнулся мой шурин.

– Так слаще любится… – пояснил я. – Князья да аристократия жизнью пресытились. Ничто уже не радует дураков. Дурь занюхнул, бабу привязал к кровати, а может, еще и слегка придушил…

– Да ладно. – Аронов все никак не мог отойти от подробностей сексуальной жизни царской семьи. – Не может такого быть! Так же и удушить можно. Насмерть.