Читаем Я помню музыку Прованса полностью

Джулия открывает дневник. Оставшиеся страницы девственно чисты. Между ними вложено несколько фотографий. Бабушка в пальмовой роще под руку с Батистом. Он молод, у него нежный взгляд, во рту трубка. Жанина улыбается, хотя ее глаза печальны. Какая нужна храбрость, чтобы уехать так далеко! Какая храбрость или, скорее, какая отчаянная необходимость…

Об остальном легко догадаться. Удивленный Батист встречает Жанину. Берет ее под крыло, и время превращает двоих друзей в возлюбленных. Джулия мысленно прокручивает фильм. Трое мужчин, две трагедии, одна страсть. Жизнь не уступит ни пяди. Самые пылкие истории любви идут рука об руку с самыми большими огорчениями.

В сумочке вибрирует телефон. Вдохновленная интернет-успехами Жизель, несколько дней назад Джулия написала пост на генеалогическом форуме в надежде найти следы Жана и Гастона. Что с ними стало? Может ли быть, что Жан еще жив? Ей только что ответил один из форумчан.

Джулия вытирает слезы, катящиеся по щекам, и в волнении открывает прикрепленный файл. На экране появляется свидетельство о рождении Гастона Марселя Пайяра, написанное неразборчивым почерком с сильным наклоном. Джулия с трудом расшифровывает текст вековой давности. «Двадцать второе февраля тысяча девятьсот восемнадцатого года…» Указаны имена родителей и даже акушерки, принимавшей роды. Джулия внимательно изучает детали, удивляясь, к какой малости сводится человек. Род занятий отца: рабочий. Род занятий матери: домохозяйка. Рядом с городской печатью стоит подпись сотрудника мэрии. На полях от руки написано:

Вступил в брак с Жаниной Полеттой Паоли

6 января 1945 года в Сент-Амуре.

Сердце сжимается. Имя бабушки в документе делает всю эту историю по-настоящему реальной. Грустная свадьба, шелковое платье, загубленные мечты. Джулия разглядывает печать и подписи. В самом низу напечатано на машинке:

Скончался в Тулоне 10 марта 1964 года.

Джулия вглядывается в слово на маленьком экране:

Скончался.

Остался ли Гастон в Провансе? Пробовал ли построить жизнь заново после побега Жанины и смерти Жозефа? Знала ли Жанина о его смерти? Или всю жизнь прожила в страхе, что Гастон найдет ее?

Что там показывают часы на приборной панели… Феликс просил подождать его в машине, но Джулии не сидится на месте. Он забыл рюкзак на заднем сиденье – подходящий предлог, чтобы пойти к нему.

В зале с зеркальными стенами толпится человек пятьдесят. Оглушительная тишина. В углу стоит Феликс, видно, что он нервничает. Джулия пробирается мимо сидящей на шпагате девушки, обходит парня, который растягивается, высоко подняв ногу. Феликс в шортах и майке делает плие – подбородок вверх, спина прямая. Увидев Джулию, он вздрагивает.

– Что ты здесь делаешь? Я же сказал не заходить!

– Хотела пожелать тебе удачи!

Феликс так бледен, что его не узнать. Тишину прерывает чей-то голос. В зал заходит женщина с длинными косичками, закрывающими спину. Она хлопает в ладоши и быстро обводит взглядом танцоров. Джулии становится страшно.

– Окей, через пять минут покажу вам движения. В быстром темпе, так что приготовьтесь. Потом разобьетесь на группы по десять человек, и посмотрим, что у вас получится. Удачи!

Конкуренты бросают друг на друга косые оценивающие взгляды.

– Ты ее знаешь? – шепчет Джулия.

Феликс отрицательно мотает головой. Джулия задумывается, хорошо ли она сделала, притащив его на кастинг. Стоя среди людей, готовых вцепиться друг другу в глотку, она уже не так уверена в своей правоте. Красивая рыжеволосая девушка задевает ее ногой, делая безупречные фуэте. Феликс понуро опускает голову.

– Дай сюда мои вещи, мы уходим.

– Что?

– Мне здесь делать нечего.

– Слишком поздно. Ну же, возьми себя в руки, сосредоточься на музыке… Ты… Ты их поразишь.

Женщина с косичками хлопает в ладоши и выстраивает претендентов в линию. Все лезут вперед, кроме Феликса, спрятавшегося в глубине зала.

Джулия выходит и наблюдает за происходящим из-за двери. Женщина показывает танцевальную связку, одно движение за другим. Жесты и па очень сложные, Джулия удивляется, что танцорам удается с легкостью их повторить. Теперь под музыку…

– Пять, шесть… Пять, шесть, семь, восемь!

В рядах паника, никто не ожидал такого темпа. Феликс, кажется, совсем растерялся.

– Последний раз, потом сами! У вас будет две попытки. Выкладывайтесь по полной!

Все внимательно смотрят, ловя каждый жест. Лица напряжены. Феликс спрашивает свою соседку о движении, которое он упустил, девушка поворачивается к нему спиной. Джулия грызет ногти, с тревогой размышляя, чем все это кончится. Если Феликс провалится, он больше никогда не осмелится испытать удачу. Сейчас на карту поставлен не только кастинг, но и его будущее, его свобода.

Танцоры строятся в ряды. Стоя спиной к зеркалу, женщина с косичками внимательно оглядывает каждого.

– Пять, шесть… Пять, шесть, семь, восемь!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза