Я отвернулась

— Спасибо, приятель. Мы пользуемся тротуаром только потому, что в данный момент путешествуем. Но мы все равно польщены, правда, Джо? — Он быстро треплет меня по плечу, как будто я такой же художник, как и он.

В тот вечер мы находим автобусную остановку, чтобы переночевать. Так теплее, когда мы вдвоем и можно прижиматься друг к другу. Когда мы просыпаемся — на земле пара бананов и две бутылки воды. Люди иногда так поступают. Как говорит Стив, хороших везде больше, чем плохих.

Я поспешила с выводами. К нам приближается женщина-коп.

— Я вынуждена попросить вас удалиться, — говорит она непререкаемым тоном, исполненная достоинства в своей униформе.

— Но почему? — Я сердито сажусь. — Мы не делаем ничего плохого…

Стив кладет руку мне на плечо.

— Конечно, офицер, — говорит он. — Мы понимаем.

Мы собираем вещи — Стив хотел купить мне рюкзак вместо пластиковых пакетов, но я не позволила ему это сделать — и идем прочь.

— Мне здесь нравилось, — говорю я.

— Мне тоже. Но мы найдем другое место. Можно с тем же успехом сесть на первый попавшийся автобус и посмотреть, куда он нас привезет.

Мимо нас проходит тот вчерашний парень в рваных джинсах, выгуливающий собаку.

— Уже уезжаете? — спрашивает он.

Стив пожимает плечами:

— Нам велели убраться отсюда.

— Вам понравился завтрак?

— Так это вы оставили нам бананы? — Стив пожимает ему руку. — Спасибо, приятель. Очень мило с вашей стороны.

Парень на секунду задумывается.

— Как вы смотрите на перспективу пожить в моей мастерской? Мне нужно уехать на месяц, и я не хочу оставлять ее пустой. Вы могли бы там работать и продавать свои картины. У меня есть все необходимые материалы. — Он смотрит на меня. — Там в задней части дома небольшая спальня, где вы с подружкой сможете ночевать, а днем управлять лавкой, если вас устраивает мое предложение.

Меня охватывает приятный трепет при слове «подружка».

— Но вы же нас не знаете, — говорит Стив.

— Я вижу ваше честное лицо, мне достаточно. Во всяком случае, я люблю помогать художникам и… ну, у меня есть брат, который живет такой же жизнью, как и вы. — Тень печали пробегает по его лицу. — Вы сделаете мне одолжение, потому что это означает, что мне не придется сворачивать бизнес.

— Если вы так ставите вопрос, — говорит Стив, — мы будем рады помочь. Верно, Джо?

Это звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Скоро наступит декабрь. По всей деревне горят огни, а вокруг царит возбуждение. Люди покупают множество эскизов Стива в качестве подарков. Мы украсили магазин мишурой. Я воображаю, что все это наше. Я осмеливаюсь почувствовать себя счастливой.

— Отдохни немного, — говорит мне Стив однажды рано утром. — Погуляй по окрестностям.

Я уже целую вечность мечтаю попасть в Музей чародейства Боскасла. Что-то словно тянет меня туда. Я плачу за вход монетами, которые дал мне Стив. Но с первого же момента мне становится не по себе. Времена изменились, повторяю я себе, читая о женщинах, которых держали под водой, пока они не захлебнутся, — только за то, что они лечили людей травами.

Когда я выхожу, то сажусь на скамейку, чтобы немного подумать, прежде чем вернуться в мастерскую. Кто-то оставил тут газету. Она трепещет на ветру. Страница переворачивается. И вот тогда я это вижу. Заголовок. «Поиски до сих пор продолжаются…»

Ниже — фотография женщины и мужчины. Не старые, но и не молодые. Он крепко обнимает ее за плечи, словно хочет удержать рядом навсегда. На ее лице застыла нестественная улыбка, как будто она притворяется на камеру.

Я пытаюсь прочесть слова, но они пляшут у меня перед глазами. Меня охватывает озноб.

Я поспешно возвращаюсь, сердце гулко стучит в груди. Стив делает наброски углем.

— Это совсем не то, что мел, — говорит он, поднимая глаза и одаривая меня теплой улыбкой. — Техника другая.

Я больше не могу смотреть на его доброе лицо. Я бегу наверх, хватаю вещи и запихиваю их в пластиковые пакеты.

— Куда это ты собралась? — спрашивает он, когда я спускаюсь.

Я стараюсь, чтобы мой голос звучал твердо:

— Я ухожу.

— Но почему? — Он роняет уголь.

Я не могу сказать ему правду — что у меня возникло черное тягучее чувство, которое велит мне его оставить, хотя я не знаю почему. Затем вспоминаю, как Стив рассказывал мне о своей невесте, которая бросила его, потому что он скучный; и как ему от этого было больно.

Я прикусываю губу.

— Мне очень жаль, Стив. Но я не думаю, что мы подходим друг другу. Ты… ну, ты же скучный. Мне нужно больше острых ощущений.

Он выглядит так, будто я только что вырвала его сердце.

— Но мне казалось, что нам хорошо вместе.

— Ну, а мне нет, — говорю я, проталкиваясь мимо. — И кстати, все это твое уличное искусство — дерьмо собачье.

Вот теперь я как следует затоптала дорожку назад. Мне хочется плакать. Но я стискиваю зубы и выхожу.

13.50. 17 августа 1984 года

Майкл с мячом возвращается раньше, чем мы успеваем найти другое место.

— Еще, еще! — упрашивает он.