Я отвернулась

— Но она и так постоянно кричит!

Джин коротко приобняла меня.

— Все кажется очень сложным, когда ты молодая мама, но ты быстро научишься. Мы все совершаем ошибки.

Разве я и без того не совершила их достаточно?

Для меня стало большим подспорьем, когда после этого случая Джин стала приходить ко мне регулярно, тем более что Роджер постоянно был на работе. Он продолжал занятия и на Пасху, и во время летних каникул, часто помогая иностранным студентам или дипломникам. Он проводил все больше времени вне дома, и я знала, что это не просто мое воображение. Но вскоре я поняла, что мне все равно. Когда он возвращался, его интересовала только дочь, от которой он был без ума. Я чувствовала, что он наслаждается своим умением обращаться с ней лучше меня. И ему не понравилось, когда я сказала, что у Джин тоже хорошо получается ее успокаивать.

— Эта женщина опять приходила? — спрашивал он, когда возвращался и видел в раковине две кофейные кружки.

— Я благодарна ей за компанию, — отвечала я.

— Только не подпускай ее слишком близко. Я не хочу, чтобы любопытная соседка совала нос в наши дела.

Муж постоянно осуждал мою новую подругу, словно ревновал к ней. Однажды в выходные, когда Эми было около трех месяцев, я набралась смелости ему возразить.

— Она не любопытная, а кроме того, мне больше не с кем поговорить. В деревне нет женщин с детьми возраста Эми, кроме меня. Я не вожу машину, а автобусы ходят нерегулярно. И в любом случае тебя никогда нет дома.

— Это потому, что я стараюсь прокормить семью! — В гневе Роджер повысил голос и разбудил Эми, дремлющую в своей кроватке.

— Ну вот, полюбуйся, что ты наделал!

Даже когда я кричала на него в ответ, то понимала, что мы оба раздражены от недостатка сна и — что касается меня — от страха. Вдруг я сделаю что-то не так? Вдруг я ее случайно уроню? Что, если она перестанет дышать?

— Я просто боюсь, — призналась я, заливаясь слезами. — Иметь ребенка — это такая ответственность. Прости.

Он мгновенно обнял меня, поглаживая по спине.

— Я знаю, — утешал он. — Я понимаю.

Он закрыл мне рот поцелуем. Стал тискать мои груди, набухшие от молока. Затем его руки спустились ниже.

Я мягко оттолкнула его:

— Не сейчас, Роджер. Еще только обед.

— Какая разница? — пробормотал он, подталкивая меня к дивану.

— Эми…

— Она опять заснула.

Паника нарастала во мне. Когда я была беременной, мне удавалось — за редким исключением — сдерживать Роджера, говоря ему, что от секса может случиться выкидыш или что мне физически неудобно им заниматься. Но теперь я только что прошла плановый осмотр, и доктор сообщил мне с широкой улыбкой на лице, что «совершенно допустимо возобновить супружеские отношения уже сейчас».

Правда заключалась в том, что я не хотела его. Я была слишком измотанной из-за Эми.

Но Роджер не унимался:

— Я хочу тебя.

Его голос был низким. Хриплым. Он стаскивал с меня трусики.

— Прошу, не надо! — взмолилась я. — Я еще не готова.

— Да ладно, Элли! Уже много времени прошло!

Позже, лежа в постели, я утешала себя мыслью, что такому человеку, как Роджер, необходимо удовлетворять потребности. Я в долгу перед ним после всего, что он для меня сделал.

Несколько недель после этого Роджер вел себя со мной гораздо добрее. Он даже сказал Джин, что ей не нужно «поспешно убегать», когда вернулся домой пораньше и обнаружил нас за чаем и Эми, сидящую на коленях моей подруги. Его появление застало меня врасплох. Я так замоталась за день, что не успела спрятать очередное письмо, которое начала писать утром и, не закончив, оставила на столе. К счастью, мне удалось незаметно взять его, пока Роджер вел с Джин светскую беседу, и бросить в камин в соседней комнате. (Я хотела потратить часть своих денег на установку центрального отопления, но Роджер сказал, что лучше их во что-то инвестировать.)

Я наблюдала, как страница свернулась, и загрустила, когда ее поглотило пламя.

Глава 46 Джо

Проходят дни, затем и недели. Трудно следить за временем, когда ведешь уличную жизнь. Но, по словам Стива, сейчас ноябрь. Впервые на своей памяти я спокойна.

И чувствую смысл.

Как глупо с моей стороны.

— Повезло нам нынче с погодой, — говорит Стив однажды утром, глядя на ясное небо со своего обычного места на тротуаре.

— Должно быть, чувствуешь себя дерьмово, когда дождь смывает твою работу, — откликаюсь я, плотнее заворачиваясь в теперь уже грязную бирюзовую флиску. Может, сегодня и сухо, но чертовски холодно.

— Взгляни на это с другой стороны, — говорит он, рисуя абрикосовый контур заката, — как на возможность начать все сначала, когда дождь кончится. — Он поднимается на ноги, рассматривая свое новое творение. — Самое замечательное в уличном искусстве, что не нужно всякий раз платить за свежий холст. Тротуар всегда под рукой. А если копы прогонят — что же, я просто уйду без всяких хлопот. Но им иногда тоже хочется поболтать о моей работе. Никогда не суди о книге по обложке. Это мой девиз.

Это потрясающий человек. Он не просто талантлив. Он видит жизнь по-другому. Он мил со всеми, но никак не безвольная тряпка. Что-то необъяснимое тянет меня к нему.