Я отвернулась

Я вижу, что Питер уже сыт этим по горло, так же как и я.

— А мы не можем отвести его обратно к твоим отцу и мачехе? — спрашивает он, снова отправив мяч в другой конец сада.

Ситуация обостряется.

— Шейла велела мне за ним присматривать.

— Это несправедливо! Она обращается с тобой, как с Золушкой-служанкой.

— Я знаю. Но что я могу сделать?

Майкл бежит обратно к нам, такой же энергичный, как и прежде.

— Еще! — требует он. Питер вскидывает руку. Хватает мяч. Рубашка с короткими рукавами не скрывает его играющие мускулы. Я чувствую дрожь возбуждения от того, что такой красивый парень по-настоящему заинтересован такой скромной мышкой, как я.

— Ему скоро надоест, — предполагает Питер.

Я качаю головой.

— Майкл делал бы это до завтра, если бы мог.

Он стонет:

— Ладно, я брошу еще несколько раз, а потом мы отведем его в дом и скажем, что он устал. Твоим отцу и мачехе придется с этим смириться. А после этого мы сможем снова выйти в сад и немного побыть наедине.

Его рука тянется к моей.

— Я целую вечность мечтал тебя поцеловать.

— Я тоже, — шепчу я.

Он улыбается:

— Теперь уже скоро.

Глава 47 Элли

Через две недели меня вырвало. Может, из-за рыбы, которую я готовила вчера вечером? Но Роджер ел то же самое, и с ним все в порядке. На следующий день меня стошнило снова. Во рту стоял такой привкус, словно я проглотила что-то металлическое. Все это казалось очень знакомым.

— Тебе надо к врачу, — сказал Роджер, но я уже знала, каков будет вердикт. На этот раз я встретилась с молодым терапевтом, который недавно поступил в нашу больницу. Если он и читал мои записи, то не выказал неодобрения. Впрочем, возможно, он еще не успел.

— Я думала, что не смогу забеременеть, если буду кормить грудью, — сказала я.

— Боюсь, это все бабушкины сказки. Но не расстраивайтесь. Хорошо иметь двух детей-погодков. Моя жена так же рожала. А потом сможете передохнуть. — Тут он усмехнулся: — Если, конечно, у вас не наметится третий.

Эта мысль привела меня в ужас. Я едва могла справиться с ответственностью за одного, не говоря уже о двух. Протащить коляску по улице, не задев трещины в тротуаре, почти невозможно. Я превратилась в комок нервов. Ожидающий. Наблюдающий. Скоро опять что-то пойдет не так. Как всегда.

Шли месяцы, и недолгое перемирие в нашей семье подошло к концу. Мой живот становился все больше, и я говорила «прости, но я слишком устала», когда муж пытался дотронуться до меня перед сном. Усугубляло ситуацию то, что Эми плохо спала и ее пронзительные настойчивые крики раздражали Роджера.

— Мне нужно отдыхать, если я собираюсь на следующий день работать.

Поэтому иногда он ночевал в колледже, в апартаментах для преподавателей. Когда я замечала, что остаюсь по утрам без всякой помощи, чтобы поднять дочь, и что хорошо было бы иметь его рядом в такие моменты, он злился и защищался:

— Какой именно помощи ты от меня ждешь?

Однажды задремала, сидя на деревенской скамейке. Проснулась словно от толчка. С минуту я не видела, где Эми. Паника пронзила меня, как электрический разряд. Потом я сообразила, что поставила коляску сбоку, а не спереди, как обычно. Тем не менее, пока я спала, ее мог забрать кто угодно. Как могла я быть такой беспечной?

После этого я не спускала с дочери глаз. Мне даже перестало нравиться, когда Джин нянчилась с ней. Я заставляла Роджера мыть руки, прежде чем прикоснуться к Эми. Мои собственные были красными от воды и мыла. Я часами готовила детское питание, а потом выбрасывала его, если оно казалось мне недостаточно стерильным. Вместо этого я стала покупать баночное, однако вскоре снова забеспокоилась. Вдруг туда попали микробы во время производственного процесса? К своему ужасу, я поняла, что веду себя точь-в-точь как Шейла, когда Майкл был маленьким. Возможно, мне следовало умерить рвение.

— Тебе надо немного расслабиться, — говорил Роджер.

Но я не могла. Мир переполняла опасность. Что же касалось ребенка, растущего во мне, то я не сомневалась, что везение закончилось. У меня уже есть здоровый ребенок. Какое я имела право на второго?