Я отвернулась

— С чего вы хотите, чтобы я начала? Он говорил, что она лгунья и умеет хорошо выворачивать слова, чтобы все выглядело так, будто она всегда права.

«Ты все врешь! — хочется мне крикнуть. — Это делал он, а не я!»

— Он также говорил, что она психически неуравновешенная.

— В каком смысле?

Теперь глаза Кэрол наполняются слезами.

— Он сказал мне, что когда она была юной девушкой, под ее присмотром погиб ребенок.

Зал ахает.

— У нее случился от этого нервный срыв. Роджер говорил, что ее поведение может быть совершенно непредсказуемым. — Теперь она плачет в голос. — И он оказался прав. Она задушила его. Я считаю, что эту женщину надо посадить навсегда. Иначе она убьет кого-нибудь еще!

Судья делает Кэрол замечание. Допускаются только факты. А не предположения и не эмоциональные вспышки. Барбара рассказывала мне об этом заранее. Но по лицам присяжных я вижу, что вред уже нанесен. Есть и другие свидетели, но выступления Кэрол, несомненно, достаточно, чтобы меня утопить.

Наконец приходит очередь Барбары изложить мою историю.

В голосе моего адвоката звучит спокойная компетентность. Она сильно отличается от гневного негодования обвинительницы.

— Роджер Холлс мертв, — говорит она. — С этим никто не спорит. Но я намерена доказать, что в то время моя подзащитная находилась в состоянии ограниченной вменяемости. А сейчас я вызываю подсудимую Элли Холлс для дачи показаний.

Кровь стучит в висках, когда меня ведут к свидетельскому месту. Несколько секунд я не могу ни видеть, ни слышать, что происходит вокруг. Ладони покрываются липким потом. Во рту пересохло. Я не знаю, смогу ли говорить.

Мы с Барбарой неплохо узнали друг друга во время ее визитов в следственный изолятор. Но как может кто-то еще понять меня, когда я сама едва могу это сделать?

— Элли, — начинает она своим мягким голосом, который, как я слишком хорошо знаю, может становиться жестким, когда она хочет, — я бы хотела, чтобы вы рассказали суду про день смерти вашего мужа, семнадцатое августа две тысячи девятнадцатого года. Вы можете описать, какие события предшествовали случившемуся?

— Я присматривала за своим четырехлетним внуком, Джошем. — Мой голос дрожит. — Мы с ним играли в саду. Я увидела, как муж разговаривает по телефону в своем кабинете. Он выглядел расстроенным. Я… я подумала, что это могла быть Кэрол, потому что столкнулась с ней утром в городе, и она утверждала, что они до сих пор встречаются. Она даже знала про игровой домик, который муж купил нашему внуку. Мы с Роджером поссорились. А потом я поняла, что больше не вижу Джоша. — У меня трясутся колени. — Я бегала по саду и искала его. И тут обнаружила, что кусок забора между нами и соседями сломан. Я пролезла через щель и увидела…

Я хватаюсь за перила перед собой.

— …Увидела пруд. Они только что его выкопали. Красная футболка моего внука плавала в воде. — Я ощущаю в голосе истерические нотки. — Я подумала, что он утонул… И это вернуло меня в…

— Вернуло куда, миссис Холлс?

Мой голос срывается на крик:

— Прошу… я не могу!

— Очень хорошо. Я уважаю тот факт, что вы до сих пор находитесь в уязвимом состоянии. Мы вернемся к этому позже. Можете рассказать суду, что делали после?

Я уже разговаривала об этом и с Барбарой, и с психотерапевтом в тюрьме. Но теперь деревенею, осознавая, что все взгляды устремлены на меня. Я не хочу говорить. Если я это произнесу — оно станет реальностью.

— Миссис Холлс. Пожалуйста, ответьте на вопрос. Суду необходимо знать правду. — Барбара нарочно говорит жестко. Она предупредила об этом заранее. Она должна упредить скептицизм стороны обвинения.

Я пытаюсь взять себя в руки.

— Я… я побежала домой, чтобы сообщить Роджеру. И увидела, что он все еще разговаривает по телефону. Он ходил туда-сюда и спорил с кем-то. Просил о чем-то.

Я едва могу вздохнуть.

— Интуиция подсказала мне, что он до сих пор разговаривает с Кэрол, хотя я не могла как следует расслышать слова. Он даже не вышел искать Джоша. Он…

Я набираю в грудь побольше воздуха. Барбара мягко кивает мне, словно желая придать сил.

— Я распахнула двери и закричала на Роджера — что он убил Джоша, потому что из-за него я не уследила за внуком.

Я прерываюсь. У меня першит в горле. Я не могу дышать.

— И что случилось потом?

— Он оттолкнул меня, как будто человек, с которым он разговаривал, гораздо важнее. Я упала лицом на стол и повредила зуб. Позже он стал шататься и выпал.

Я замолкаю на секунду, проводя языком по щели, которая до сих пор там.

— После этого я помню все только урывками. Лицо Роджера — красное и злое.

Я не говорю им, что лицо, которое я действительно видела, — было лицо моего отца после происшествия с Майклом.

— Я не помню, как убежала. И как разговаривала с Джо, по словам свидетелей. И как она отдавала мне свою одежду.

— А как вы оплачивали автобусный билет?

— Я не знаю. Я ничего этого не помню. — Мой голос становится выше от страдания. — Хотела бы я знать.

Я оседаю на пол. Я что, схожу с ума? Это будет не в первый раз…

* * *