Я останусь, если хочешь

В бухгалтерию она вошла ровно в девять, а до этого успела заглянуть в кабинет директора и поздороваться. Мол, знайте, я не опоздала. Весь день она не могла сосредоточиться и укоряла себя за то, что дала ему номер мобильного и домашнего телефона, да еще согласилась поужинать.

Они поужинали. Ужин оказался невыносимой пыткой – она не умела держать вилку в левой руке, и отбивная все время ерзала по жирной скользкой тарелке. Потом они гуляли по тропинке в Лесопарке, ели мороженое, болтали обо всем и смеялись. Она давно так не смеялась.

А потом… Теплым сентябрьским вечером он улыбнулся немножко удивленно, будто увидел ее впервые, с боязливым любопытством, не зная, что сделать в следующую секунду, а потом прижал к стене… Тогда она сразу голову потеряла, а ночью, вздрагивая от воспоминаний о его прикосновениях, что обжигали ее тело несколько часов назад, посмотрела в себя и… заплакала от свалившегося на нее счастья… Грустного счастья. В нем не было счастья бытия, безоблачного счастья женщины, вознесенной любимым на высоты, о которых она так мечтала. Это было настороженное счастье маленькой девочки, с оглядкой и испугом взирающей на мир. Счастье с комом в горле, с неверием в завтра, с ожиданием чего-то плохого и смирением принять его. Это не имело ничего общего с любовью, зарождающейся в ее сердце, которой так жаждала ее трепетная душа, с опаской взиравшая на манящие огни пугающей будущности.

Надя не поехала в отпуск к морю, как планировала, и не узнавала себя – она менялась не по дням, а по часам. Она с наслаждением погружалась в шальную, непредсказуемую, страстную, всепоглощающую любовь, погружалась так явно для окружающих, что Даша, которой было всего четыре годика, с восхищением шептала:

– Тетя Надя, ты самая красивая принцесса…

И принцесса, нарядившись в яркое платье, взбив волосы на макушке так, как того хотел ее принц, сломя голову мчалась на свидание, потому что получила эсэмэску: «Жду в гостинице… номер… у меня есть полчаса». Она и с работы убегала, наврав главбуху с три короба. Иногда «принц» исчезал на два-три дня – она сходила с ума, звонила, его телефон не отвечал: «Зараз немає зв’язку…», – но он снова появлялся и просил приехать в отель такой-то. Без объяснений. Она влюблялась все сильнее, и все сильнее менялась, уже смеясь над собой в прошлом, и все не переставала восхищаться причудами любимого. Правда, однажды разозлилась, когда он не дал адрес электронной почты.

– А если ты мне срочно понадобишься? – возмутилась Надя. – Да мало ли что?! Вдруг у меня телефон сломается! Украдут…

– Надеюсь, ничего подобного не будет, – сказал он, и больше она этот вопрос не поднимала.

Боря родился в Харькове. После окончания политехнического института женился, уехал в Киев вместе с семьей жены и прожил там больше двадцати лет. Он вернулся, чтобы открыть в Харькове филиал страховой компании тестя и стать директором этого филиала. Жена и двое сыновей пока остались в Киеве – они приедут, как только будет готова купленная в центре квартира, а сейчас в ней полным ходом идет ремонт и Боря живет у мамы. Младший сын учится в какой-то особой школе, такая школа чуть ли не одна на весь Киев, а старший, студент, приезжать не собирается.

Надя тоже рассказала о семье: мама живет под Харьковом, а отец в Минске. Про Минск она выдумала – должен же он где-то жить… Про Валерку не сказала – он ей теперь никто, а Боря поведал о себе много интересного. Его покойный отец был хорошим инженером, красавцем и модником, никогда не носил шапки и нижнее белье. Мама – врач, она и сейчас в роддоме работает. У него есть молочная сестра, потому что грудью его кормила мамина подруга, есть дедушки и бабушки, они все живы. Боря ненавидел школу, она была через дорогу от его дома, и шапки: во дворе снимал и прятал в портфель, а только подойдет к школе, как мама крикнет в окно: «Надень шапку, я все вижу!» В седьмом классе он влюбился в девочку и съехал в учебе, а потом разлюбил и окончил школу с золотой медалью.

– А ты влюблялась? – спросил он.

– Да, в тебя…

– А до меня?

– Нет, – солгала она, сама желая верить в эти слова.

Боря обнял ее, поцеловал, сказал: «Бедная моя девочка», – и они снова отдались страсти.

…Она кладет руку ему на грудь:

– Ты меня не обманываешь?

Его брови взлетают вверх.

– Ты о чем?

Она уже проклинает себя за вопрос.

– О чем ты говоришь? – переспрашивает он.

И она бросается в омут с головой:

– Мы всегда будем вместе?

Он не отвечает и уходит. Она в отчаянии. Через несколько минут два звонка в дверь. Она мчится к двери сломя голову.

Он бросается на нее, срывает одежду…

– Мы всегда будем вместе, если захочешь, – шепчет он, когда его дыхание успокаивается, и уходит.

А она, ошалевшая от ласк и слов, еще долго млеет, раскинувшись на диване, а потом долго не спит. «Если захочешь…» Конечно, она хочет быть рядом, всегда! До последнего вздоха.